Любовь бессмертна - Бертрис Смолл

— Хотелось бы знать, милорд, кто для меня опаснее — мои новые родственники или ты.

Энгус, рассмеявшись, поднес к губам маленькую руку.

— Когда-нибудь, Фиона Хей, ты получишь ответ на свой вопрос. Ну а сейчас прошу лишь об одном — доверься мне.

Он перевернул ее руку ладонью вверх и припал к ней губами, не сводя глаз с девушки. Фиона вздрогнула, как от неожиданного удара. Дыхание ее пресеклось, сердце подпрыгнуло и забилось так сильно, что стук громом отдавался в ушах. Испугавшись, она поспешно отстранилась. Энгус одарил ее снисходительной улыбкой.

— Не бойся, девушка, — прошептал он едва слышно, — я не причиню тебе зла. Поверь, я не способен ни на что подобное.

Подумать только, всего лишь утром он горел жаждой мести и собирался повесить грабителя в назидание остальным! Да какими чарами опутала его эта колдунья? Заключила с ним немыслимый договор… Но уж он позаботится о том, чтобы она сдержала слово! Девчонка сполна заплатит за скот, который с такой отчаянной храбростью угнала с пастбища. Фиона Хей не минует постели Энгуса Гордона!

Девушка быстро встала из-за стола и велела сестрам идти спать.

— Надо подняться засветло, чтобы успеть помыться. Не отправитесь же вы в дома своих мужей грязными, — добавила она, укоризненно глядя на невест.

— Ну и красавчик! — воскликнула Элсбет, едва за девушками захлопнулась дверь спальни.

— Кто? — удивилась Фиона.

— Лэрд, конечно, дурочка безмозглая! — засмеялась сестра.

— Скорее похож на настоящего разбойника, — чопорно заявила Марджери.

— А мне он нравится, — возразила Мораг. Джин задумчиво покачала головой:

— Интересно, подарит ли он нам пони? По-моему, в Бре-Касл нам будет не так уж плохо.

— Да ты в жизни там не была! — возмутилась Фиона.

— Там наверняка тепло и сухо, и есть мы будем каждый день! Говорю же, мне понравится жить в замке! — рассудительно воскликнула Джин.

Фионе на миг стало стыдно, но она тут же выругала себя. Чего ей терзаться угрызениями совести? Она делала для сестер все что могла, особенно после смерти отца. Но вечно голодная Джинни в отличие от сестер беспрерывно ныла и жаловалась. Остальные были куда сдержаннее.

— Немедленно умывайтесь и ложитесь спать, — приказала Фиона. — Не успеете оглянуться, как настанет утро и придется носить и греть воду. Элсбет, Марджери, ваши вещи собраны?

— Да, — пропели близняшки.

— В таком случае приглядите за младшенькими и скорее в постель. Я должна поудобнее устроить лэрда на ночлег. — И Фиона поспешила поскорее выйти, чтобы не стать объектом новых шуточек.

— Она так много делает для нас, — обронила Марджери. — Хорошо ли, что мы позволяем ей пойти на такой позор?

— А если не позволим, что с нами будет? — в свою очередь спросила не по годам мудрая Джин. — Все умрем старыми девами. Нет уж, лучше завтра вы обвенчаетесь со своими парнями, ведь Фиона ни о чем ином не мечтает! А мы отправимся в Бре-Касл. Если Фиона угодит лэрду, тот, возможно, найдет и для нас подходящие партии.

— Но что бы сказала мама? — охнула Марджери.

— Ма пыталась выжить как могла, а с нашим отцом это было нелегко, — фыркнула Джинни. — Вот и Фиона постарается взять верх над лэрдом.

— Откуда тебе знать? — вознегодовала Элсбет. — Когда умерла ма, тебе и трех не было.

— Верно, я ее не помню. Зато Флора часто твердит, что Фиона удалась характером в матушку, хотя лицом походит на отца.

— А я знала маму? — допытывалась Мораг, пока Марджери оттирала ее мордашку, испачканную подливой.

— Мама умерла, рожая тебя, — пояснила сестра.

— Почему? — заупрямилась Мораг. Она всегда задавала этот вопрос, хотя прекрасно знала ответ.

— Потому что Господь взял ее к себе, Мораг, — добродушно пояснила Элсбет. Марджери сняла с малышки платье. Оставшись в одной рубашонке, Мораг устроилась на своем обычном месте, посреди постели.

— Теперь закрывай глазки и спи, — велела Марджери. — Завтра большой день для всех нас.

Остальные сестры умылись и тоже легли.

— Я оставлю свечу зажженной, чтобы Фиона не споткнулась в темноте, — сказала Джин, укрываясь одеялом.

Спустившись, Фиона обнаружила, что со стола уже убрано, но престарелых слуг нигде не видно. Вероятно, они забрались на чердак и заснули.

Подойдя к сундуку, она вынула оттуда перину, взгромоздила ее на широкую деревянную скамью, стоявшую у стены возле самого очага, и отыскала подушку и одеяло.

— Не беспокойтесь, милорд, тут тепло и уютно, — заверила она лэрда.

— Значит, ты здесь уже спала? — поинтересовался он.

— Да, — коротко ответила девушка. — Когда отец хотел попользоваться нашей мамой, он обычно отсылал нас на ночь сюда. Спокойной ночи, милорд.

И с этими словами Фиона поспешила наверх. Глядя ей вслед, Энгус покачал головой. Ну что за странная девица! Кокетлива и дерзка, но в то же время преданна и верна тем, кого любит. Похоже, она терпеть не могла Дугала Хея, как, впрочем, и все окружающие. Не многим нравилось его общество, особенно после того, как он посмел обесчестить и похитить Майру Хей, помолвленную с отцом Энгуса, Робертом Гордоном. Правда, Дугал и сам не хотел никого видеть и каждый год награждал несчастную очередным младенцем в отчаянном стремлении заполучить земли своего тестя. Но наследство могло перейти к нему только в том случае, если Майра родит сына, а этой мечте так и не суждено было сбыться. Каким он стал после смерти супруги? И как обращался с дочерьми, особенно с неукротимой Фионой?

Энгус улыбнулся. Кажется, ему действительно повезло — она поистине прелестна. Он получит ни с чем не сравнимое наслаждение, посвящая ее в науку страсти нежной. И хотя Энгус открыто позволил себе усомниться в ее добродетели, в глубине души прекрасно понимал: Фиона абсолютно невежественна во всем, что происходит между мужчиной и женщиной. Мать умерла слишком рано, и вряд ли Дугал Хей взял на себя труд просветить дочь.

Вряд ли? Немыслимо!

К завтрашнему вечеру он благополучно доставит сестер Хей в Бре-Касл. И Фиона будет принадлежать ему. Почему при одной лишь мысли об этом его охватывает такое возбуждение? Энгус только сегодня встретился с девушкой, они едва знакомы, и все же он жаждет обладать ею, отведать вкус этих спелых губок, ласкать белую нежную плоть, ощущать, как извивается под ним гибкое худощавое тело.

Лэрд Лох-Бре улегся на скамью и долго ворочался с боку на бок, прежде чем забыться беспокойным сном.

Спал он недолго и, проснувшись, обнаружил, что рассвет еще не наступил, хотя клочок неба, который был виден из окна башни, заметно посветлел. В зале слышались легкие шаги, мелькали изменчивые тени. Энгус потянулся к мечу, но решил сначала выяснить, кто вторгся в дом в столь ранний час и что нужно пришельцам в этом бедном жилище. Но тут раздался громкий смешок, сопровождаемый властным «ш-ш-ш», и он сообразил, что сестры Хей уже встали и занялись неотложными делами.