Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

Меньше всего немцы притесняли украинское население генерал-губернаторства. Разница в режимах правления была заметна на примере Волыни, входившей в 1941–1944 гг. в рейхскомиссариат Украина, и Галиции, входившей в генерал-губернаторство. Большую часть советско-германской войны Галицию возглавлял губернатор Отто Вехтер, стремившийся на местном уровне добиться лояльности украинцев не только террором, но и экономическими методами, а также осторожной культурной политикой. По воспоминаниям главы коллаборационистского Украинского центрального комитета (УЦК) Владимира Кубийовича, Вехтер даже пытался отделить Галицию от генерал-губернаторства и в любом случае стремился к организации на местном уровне своеобразного «украинско-немецкого симбиоза»[41].

В 1941 г. сотрудник немецкой полевой комендатуры в Дрогобы-че писал, что западные украинцы за два года советского владычества 1939–1941 гг. не забыли притеснений со стороны польского режима, а присоединение Галиции к генерал-губернаторству «привело к ощутимому разочарованию украинцев. Они не могут себе представить, что снова должны жить в одной административной области вместе с ненавидимыми ими поляками»[42]. Однако учитывая политику властей в РКУ, можно утверждать, что эти переживания были напрасными.

Один из сотрудников германского министерства по делам оккупированных восточных территорий Отто Бройтигам указывал в докладной записке в начале 1944 г. на контрпродуктивность свирепости администрации РКУ: «Рейхскомиссар Украины [Эрих Кох] оправдывает свою подвергаемую сильной критике политику притеснений тем, что она вызвана необходимостью наиболее эффективного хозяйственного использования [Украины]. (…)

Волынь и Галиция обе находились до начала этой войны под польским господством и были обе оккупированы Советами. Хозяйственная структура обеих областей в общем одинаковая. После ухода Красной армии Галиция перешла в административное управление генерал-губернаторства, Волынь — к рейхскомиссариату Украина. Работа началась при одинаковых условиях. Результаты были следующие:

В Галиции в 1943 г. было собрано 470 000 тонн зерна, на Волыни — 7000 тонн (т. е. в 67 раз меньше. — А. Г.). Галиция — совершенно замиренная область, в которой только в последнее время из-за приближения фронта стали заметны некоторые полностью войсковые партизанские группы. На Волыни, напротив, господствует всеобщее народное восстание. Разница последствий управления проявляется точно на границе обеих областей.

В то время как даже сейчас через Галицию можно просто проехать, проезд по дорогам Волыни возможен только под охраной. (…)

Поэтому выводы следующие:

1. Цель — покой и порядок в тылу борющихся войск и обеспечение безопасности снабжения — в Галиции достигнута, на Волыни не достигнута совершенно.

2. Хозяйственное использование Галиции полностью и совершенно удалось, хозяйственное использование Волыни провалилось.

Утверждение, что в рейхскомиссариате Украина проводимая политика успешна для выполнения хозяйственных заданий, неверно»[43].

К этому выводу был близок в своем отчете и командир 1-й Украинской партизанской дивизии Петр Вершигора: «В отношении галичан немцы проводили политику совершенно другую, чем по отношению к населению Полесья и Волыни.

а) Полное отсутствие массового террора и репрессий.

б) Снабжение населения товарами первой необходимости через потребкооперацию.

в) Довольно устойчивые деньги — злотый, курс которого немцы поддерживали на должной высоте.

Одновременно немцы ревностно оберегали Галицию от появления в ней партизанского движения, как советских партизан, так и банд У[краинской] п[овстанческой] а[рмии]. Крестьяне в Галиции в экономическом отношении жили хорошо»[44].

Человеком, руководившим РКУ, и, как показано выше, создавшим на подвластной ему территории нечто вроде «режима наибольшего благоприятствования» для партизан был рейхскомиссар Украины Эрих Кох, по совместительству бывший гауляйтером, т. е. партийным руководителем Восточной Пруссии. Товарищами по НСДАП в годы войны он был наделен кличкой «Второй Сталин». Еще раньше — в 1920-1930-е гг. — он получил прозвище «Эрих Красный»[45] за прокоммунистическую деятельность и леворадикальные взгляды. В годы Второй мировой войны Кох стал известен открыто выражаемой украинофобией, а также бахвальством: «Меня знают как жестокую собаку».

Таким образом, прослеживается четкая тенденция — чем менее жестоким по отношению к большинству местного населения было правление оккупантов на какой-либо территории Украины в 19411944 г., тем сложнее было красным партизанам там действовать, а то и просто выживать. Однако руководство советскими партизанскими формированиями на протяжении войны стремилось к развитию партизанской борьбы на всей без исключения территории УССР, а в ряде случаев — и за ее западными границами.