Дневники вампира. Возвращение: Сумерки - Лиза Джейн Смит

- Хорошо, - прервал Мэтт - Я думаю, причин достаточно.

- Только еще одна деталь, - тихо сказала Мередит - Почему ты так сильно беспокоишься, чтобы увидеть ее, Кэролайн? Вы двое не могли вместе ужиться почти целый год, с тех самых пор, как Стефан приехал в Феллз Черч. Мы позволили тебе остаться, когда позвонил Стефан, но после того, что он сказал…

- Если вам действительно нужна причина, почему я так об этом беспокоюсь, после всего что случилось неделю назад, ну… ну, я думала вы все поняли и без объяснений! - Кэролайн сфокусировала свои сверкающие кошачьи зеленые глаза на Мередит.

Мередит посмотрела на нее со своей лучшей ничего не выражающей маской на лице.

- Хорошо! - сказала Кэролайн - Она убила его ради меня. Или привела его к Правосудию, или как-то там еще. Того вампира, Клауса. И после того похищения и… и… и будучи использованной, как игрушка… когда бы Клаус не захотел крови…или…

Ее лицо искривилось, а дыхание участилось.

Бонни почувствовала жалость, но она все равно была осторожной. Ее интуиция ныла, предупреждая ее. И она заметила, что хоть Кэролайн и говорила о том вампире, Клаусе, она странно промолчала о другом своем похитителе, Тайлере Смоллвуде, оборотне. Может быть потому, что Тайлер был ее парнем до тех пор, пока он и Клаус не захватили ее в заложники.

- Мне жаль, - сказала Мередит тихим голосом, в котором действительно звучало сожаление - Значит, ты хочешь поблагодарить Елену.

- Да, я хочу поблагодарить ее. - Кэролайн тяжело дышала - И я хочу убедиться, что она в порядке.

- Хорошо. Но клятва займет некоторое время, - спокойно продолжила Мередит - Ты можешь передумать: завтра, на следующей неделе, или месяц спустя… мы даже еще не подумали о последствиях.

- Послушай, мы ведь не можем угрожать Кэролайн, - сказал Мэтт - Не физической расправой.

- Или заставить других людей угрожать ей, - задумчиво произнесла Бонни.

- Нет, мы не можем, - сказала Мередит - Но на короткий срок - ты будешь символом женского клуба этой осенью, правда, Кэролайн? Я всегда смогу рассказать твоим будущим сестрам по клубу, что ты нарушила свою священную клятву о ком-то, кто беспомощен и не может навредить тебе - о ком-то, кто, я уверена, и не желает навредить тебе. Так или иначе, я не думаю, что после этого они будут обращать на тебя внимание.

Лицо Кэролайн снова густо покраснело.

- Ты не сделаешь. Ты не будешь вмешиваться в дела моего колледжа…

Мередит оборвала ее всего двумя словами:

- Вот увидишь.

Кэролайн, казалось, потеряла присутствие духа.

- Я никогда не говорила, что не буду давать клятву, и я никогда не говорила, что не сдержу ее. Просто дайте мне шанс, почему нет? Я… я многому научилась за это лето.

Хотелось бы верить. Эти слова, хотя никто и не сказал их вслух, как будто нависли над ними. Хобби Кэролайн за весь последний год было попытки найти способы, как навредить Стефану и Елене.

Бонни сменила позу. Было что-то…темное… за тем, что говорила Кэролайн. Она не знала, как она поняла это; это было шестое чувство, с которым она родилась.

«Но возможно, это просто связано с тем, как сильно Кэролайн изменилась, с тем, что она узнала», - говорила себе Бонни.

Посмотрим, сколько раз на прошлой неделе она спрашивала у Бонни о Елене. Как она себя чувствовала? Могла ли Кэролайн послать ей цветы? Могла ли Елена принять посетителей? Когда ей станет лучше? Кэролайн действительно была надоедливой, хотя у Бонни и не хватило духу сказать ей это. Все остальные с таким же нетерпением ждали увидеть, как там Елена… после возвращения из загробной жизни.

Мередит, у которой всегда были ручка и бумага, быстро и небрежно писала какие-то слова. Затем она сказала:

- Как насчет этого?

И они все наклонились вперед, чтобы посмотреть на планшет.

Я клянусь никому не говорить ни о каких сверхъестественных событиях, касающихся Стефана и Елены, если не получу на это специальное разрешение от самих Стефана или Елены. Я также буду помогать наказывать любого, кто нарушит данную клятву, если так решат остальные члены группы. Эта клятва дается навечно, моя кровь - мой свидетель.

Мэтт кивал головой.

- «Навечно» - превосходно, - сказал он - Звучит так, как будто это написал прокурор.

То, что происходило дальше, не слишком напоминало суд. Каждый из присутствующих вокруг стола, брал этот лист бумаги, прочитывал его вслух, и затем торжественно подписывал. Потом каждый прокалывал палец булавкой, которую Мередит носила в дамской сумочке, и добавлял каплю крови после подписи. Бонни закрыла глаза, когда прокалывала свой палец.

- Сейчас это действительно скреплено, - сказала она решительно, тоном знатока - Я бы не стала пытаться нарушить это.

- Хватит с меня крови уже, - сказал Мэтт, сжимая свой палец и мрачно смотря на него.

И именно тогда это случилось. Соглашение Мередит покоилось на середине стола, так, чтобы все могли восхищаться им, когда с высокого дуба, где задний дворик граничил с лесом, внезапно спикировала ворона. Она приземлилась на стол с низким гортанным вскриком, чем заставила Бонни тоже закричать. Ворона подмигнула четырем людям, которые поспешно отодвигали назад свои стулья, чтобы убраться с дороги. Затем она наклонила голову в другую сторону. Это была самая большая ворона, которую они когда-либо видели, и на солнце ее перья переливались, как радуга.

Казалось, ворона точно так же изучает соглашение. И затем она сделала что-то так быстро, что это заставило Бонни метнуться за Мередит, спотыкнувшись об ее стул. Ворона распростерла крылья, наклонилась вперед, и яростно ударила клювом по бумаге, казалось бы, целясь в два определенных места.

И после этого она улетела, сперва широко размахивая крыльями, затем набирая высоту до тех пор, пока не стала крошечным, черным пятном на солнце.

- Она испортила всю нашу работу! - завопила Бонни, все еще находясь в безопасности за спиной Мередит.

- Я так не думаю. - сказал Мэтт, который был ближе к столу.

Когда они осмелились придвинуться вперед и посмотреть на листок бумаги, Бонни почувствовала себя так, как будто кто-то сзади накинул на нее покрывало изо льда. Ее сердце начало тяжело стучать.

Это казалось невозможным, но то место, куда ворона яростно клевала, все было красным, как будто она срыгнула кровь, чтобы раскрасить его. И красные знаки, удивительно тонкие, выглядели точно как витиеватый почерк:

Д

И под этим:

Елена моя.

С подписанным контрактом, который хорошо прикрыл сумочку Бонни, они дошли до пансиона, где снова поселился Стефан. Они искали госпожу Флауэрс, но, как обычно, не могли ее найти. Поэтому они шли медленно по протертому ковру, громко оповещая о своем прибытии.