В погоне за бурным сексом - Дарья Калинина

Оказавшись в домике, они включили свет. И сразу же увидели Диму.

— Ой! — вырвалось у Киры. — Это как же она его так?

Вся голова у бедняги была залита кровью. А сам он стонал и слабо подергивался.

— Так он жив! — прошептала Леся.

Причем Кира так и не смогла понять, что в ее голосе прозвучало явственней — радость или досада. Но мешкать было некогда. Страдалец и так дышал из последних сил. Кира бросилась вызывать врачей. А Леся — искать Маню. Она обыскала весь домик, на что у нее ушло совсем немного времени. Усердно заглядывала в шкафы, под кровать и в прочие укромные уголки, куда могла бы забиться перепуганная Маня. Никого!

— А входная дверь, между прочим, заперта изнутри, — произнесла Кира, которая уже вызвала «Скорую» и по телефону получила от них указания: ничего не трогать, а только контролировать наличие сердечной деятельности и дыхания у пострадавшего.

— Угу.

— И куда могла деться Маня?

— Выпрыгнула в окно?

Кира пожала плечами. Если они смогли в это окно влезть, то спортивная Маня, конечно, вполне могла из него выпрыгнуть. Но вот только зачем?

— Зачем, зачем! — воскликнула Леся. — Да просто так! Ты же сама мне сказала, что Маня была не в себе!

— Да.

— Ну и все! Напугалась и выпрыгнула!

— А вот это откуда?

И Кира указала на белую тряпочку, которую Леся вначале приняла за полотенце. Но это оказалась маечка, украшенная картинкой с двумя веселыми голенастыми жеребятами. Именно эта майка красовалась на Мане во время сегодняшнего злополучного ужина. Сейчас она выглядела помятой. И к тому же на ней темнело какое-то бурое пятно.

— И что? Маня вытирала своей майкой кровь на Диме?

— Посмотри получше. Что еще видишь?

Леся посмотрела.

— Ну, дырка над головой у одного жеребенка.

— Не просто дырка, а порез. Словно кто-то ткнул ножом Маню в грудь или под ключицу. И кровь из раны скопилась как раз в этой области. Видишь, больше крови нигде нет. Майка совершенно чистая и целая, если не считать места, где порез.

Теперь Леся тоже заметила странность. Если бы на майке была кровь Димы, то это бы выглядело совсем иначе. А так… Да, Кира права.

— Что же тут произошло?

— А все очень просто, — ответила Кира. — Твой Дима напал на жену. Она отбивалась. Он разозлился. Схватил нож и ударил ее.

— А потом? Куда он дел тело?

— Он ее не убил, — терпеливо произнесла Кира. — А только ранил. Мертвые по телефону не звонят. А Маня мне звонила. И какой из этого вывод?

— Вывод тот, что она хотя и была ранена, но ранена легко.

— А Дима?

— Мужу досталось от нее на орехи. Машка даже думала, что убила мужика.

— И что?

— Переоделась, перевязала рану и удрала.

— Куда?

— Вот этого не знаю! Но удрала, это факт.

— А мы? — заволновалась Леся. — Не пора ли и нам уматывать? А то мы тут… всюду кровь… Дима опять же без всякого желания прийти в себя. Пошли, а?

Кира и сама придерживалась того же мнения. Врачей они вызвали. Можно бы и уходить. Но…

— Но мы не можем оставить его одного, — произнесла она, указывая на тело Димы. — Врачи велели контролировать его дыхание.

— И что толку? Если он вздумает сейчас умереть, чем ты лично ему поможешь?

— Подержу за руку.

Это прозвучало так естественно, что Леся устыдилась своего порыва. И в самом деле, это ее жених кончается на полу. Пусть и бывший, но ведь жених. Значит, это она должна сидеть подле него и контролировать его вздохи, каждый из которых может стать последним.

Леся так и сделала. Села и стала контролировать. А Кира отправилась в ванную, чтобы смыть кровь с рук. И едва Кира ушла, как Дима начал бредить.

— Котик, — прошептал он. — Котик, ты меня звала?

Леся молчала. К кому он обращается? А Диме тем временем приспичило поделиться со своим котиком наболевшим:

— Котик, обещаю тебе, мы будем вместе. Ты и я! Я и ты! А эта дура, моя бывшая жена, уберется из нашей жизни! Я тебе обещаю!

Леся замерла от ужаса. Нет, верно в народе говорят — черного кобеля не отмыть добела. Вот и ее Димочка все тот же! Бабник! Женился, а что изменилось? Оказывается, Мане он тоже изменял с каким-то котиком, который, скорей всего, и не котик вовсе, а кошечка.

— Котик, ты должна мне верить, — жарко шептал Дима. — Я все устрою. Она уедет! А мы с тобой останемся. Я уже и тур им купил. Они уедут. Не бойся. Уже все продумано. Та женщина, она сначала залезет в каюту, все там сделает, а потом избавится от улик.

Тут он засмеялся. Нехорошо так засмеялся. Со скрипом и свистом. Даже Кира, которая вышла в этот момент из душевой, недоуменно замерла у дверей, вслушиваясь в неприятные звуки.

— Как избавится? А очень просто! Лодочка-то перевернется! — продолжал откровенничать Дима с неизвестным подругам «котиком». — Нет, проблем не будет. Говорю тебе, обе они погибнут. А что в этом странного? Многие погибнут. Где легче всего спрятать дерево, правильно — в лесу, среди других деревьев. Ну, теперь ты довольна, курочка? Да, туда им и дорога. А мы с тобой останемся. И все, что было их, станет нашим!

Подруги испуганно переглянулись. Что это? Бред умирающего? Или план еще одного преступления? Но о ком говорит Дима? Кто поедет отдыхать и не вернется? Ясно, что одна из этих «счастливиц» — Маша. А вот кто вторая? И что значит фраза: «Все их станет нашим»? О чем это идет речь?

Но расспросить Диму подругам помешали доктора. Они явились, как всегда, некстати. Леся еще со школьных лет заметила, что врача можно ждать часами, изображая из себя безнадежно больную. Но стоило маме заварить для болящей дочурки вкусного чаю с лимоном, поджарить курочку и стоило Лесе сесть в кровати, выклянчив разрешение включить на двадцать минут телевизор, как доктор — вот он, тут как тут. Стоит на пороге и садистски улыбается. И извольте выключать телевизор, откладывать в сторону курочку и оставлять чай остывать.

Вот и прибывшие доктора улыбались, как показалось подругам, также садистски. И вопросы они начали задавать самые неудобные:

— Ну и кто из вас его так отделал? — спросил врач, едва тело Димы погрузили на носилки.

— Мы тут ни при чем! Когда мы пришли, он уже лежал тут.

Врач многозначительно посмотрел на часы, которые показывали половину шестого утра. Потом на окровавленный пол, где только что загибался Дима. А потом снова перевел тяжелый взгляд на подруг.

— Учитывая, что на пострадавшем имеется характерное ножевое ранение и, кроме того, ему нанесен по голове сильный удар тяжелым тупым орудием, а других свидетелей нет, да и вы не знаете, как все произошло, я вынужден сообщить о случившемся в милицию.