Полукровка - Дженнифер Арментроут

Я ничего не сказала, хотя хотелось.

– Это еще не все. – Он взял в руки следующий листок. – Тебя много раз наказывали за прогулы, драки, срыв занятий и нарушение правил. Ну и мое любимое – многократное нарушение комендантского часа и вылазки в мужское общежитие.

Стало неловко.

– И все до четырнадцати лет! – Его губы сжались. – Ты должна гордиться.

Мои глаза расширились, и я уставилась на его стол.

– Не скажу, что горжусь этим.

– Учитывая такое твое поведение, боюсь, способа возобновить твое обучение нет.

– Как? – Мой голос дрогнул. – Тогда почему я здесь?

Маркус сложил бумаги обратно в папку и закрыл ее.

– Наше общество нуждается в слугах. Этим утром я разговаривал с Люцианом. Он предложил тебе место в своем доме. Это честь для тебя.

– Нет! – Я снова поднялась на ноги. Меня охватили паника и ярость. – Я никогда не стану слугой в его доме или в чьем-либо другом!

– И что тогда? – Маркус посмотрел на меня. – Будешь жить на улице? Я этого не допущу. Решение уже принято. Ты не будешь вновь посещать занятия.

Эти слова шокировали меня. Мои мечты на глазах превращались в пыль. Я смотрела на дядю, ненавидя его так же, как даймонов.

Мистер Стероид нарушил тишину.

– Могу я кое-что сказать?

Мы повернулись к нему. Оказывается, он умеет разговаривать. Не знала.

Маркус одобрительно помахал ему рукой, велев продолжать.

– Она убила двух даймонов.

– Я знаю об этом, Леон.

Человек, который собирался разрушить всю мою жизнь, оставался безразличным.

– Когда мы нашли ее в Джорджии, она сражалась одна против еще двух даймонов, – продолжал Леон. – Если ее обучить, то ее возможности станут безграничными.

Потрясенная тем, что этот чистокровный меня защищает, я осела в кресло.

Изумрудные глаза Маркуса все еще не выражали никакого интереса.

– Я понимаю, но я не могу закрыть глаза на ее поведение до инцидента с матерью. Это школа, а не детский сад. У меня нет ни времени, ни энергии следить за ней. Я не могу допустить, чтобы она бегала по школьным коридорам и втягивала в авантюры других учеников.

Я закатила глаза. Он выставлял меня преступницей, которая собиралась уничтожить весь Ковенант.

– Тогда назначьте кого-нибудь, – сказал Леон. – Летом здесь есть инструкторы, которые могут присмотреть за ней.

– Мне не нужна нянька. Я не собираюсь сжигать школу.

Меня проигнорировали.

Маркус вздохнул.

– Даже если мы кого-то назначим, она уже слишком сильно отстала в обучении. Она не догонит остальных учеников в классе.

В этот раз заговорил Эйден:

– У нас впереди все лето, чтобы ее подготовить. Это вполне возможно.

– Кто будет этим заниматься? – нахмурился Маркус. – Эйден, ты Страж, а не инструктор. И Леон тоже. А Лаадан скоро возвращается в Нью-Йорк. У других инструкторов есть свои дела, им некогда заниматься с полукровкой.

Выражение лица Эйдена было непроницаемым, и я, черт побери, не знаю, что заставило его произнести следующее:

– Я могу заниматься с ней. Это не помешает моим обязанностям.

– Ты один из лучших Стражей. – Маркус покачал головой. – Незачем распылять свои силы.

Они спорили о том, что со мной делать. Я попробовала вмешаться, но Эйден и Леон посмотрели на меня так выразительно, что я заткнулась.

Маркус продолжал настаивать на том, что я безнадежна, а Стражи – утверждать, что это можно исправить. Дядя был готов передать меня Люциану, и тогда мне пришлось бы распрощаться со своим будущим. Все это знали. Ходили ужасные слухи о том, как чистокровные обращаются со своими слугами, особенно с женщинами.

Когда у Леона и Эйдена не осталось аргументов, вступилась Лаадан:

– Как насчет сделки, директор Андрос? Если Эйден утверждает, что может ее тренировать и при этом выполнять свои обязанности, вам нечего терять. Скажем так, если ее не подготовят до конца лета, она просто вылетит из Ковенанта.

Я повернулась к Маркусу.

– Хорошо, – он откинулся на спинку кресла, – но это на тебе, Эйден. Понимаешь? Все, что она натворит, отразится на тебе. А она, поверь мне, натворит. Она такая же, как ее мать.

Эйден осторожно посмотрел на меня.

– Да, я понимаю.

Я расплылась в широкой улыбке, и Эйден, очевидно, насторожился. Я вновь повернулась к Маркусу. Он смерил меня холодным взглядом.

– У меня нет столько терпения, как у твоего старого директора, Александрия. Не заставляй меня сожалеть об этом решении.

Я кивнула, не будучи уверенной, что стоит что-то говорить. Это могло все испортить. Маркус махнул рукой, и я вышла из его кабинета. Лаадан и Леон остались, а Эйден последовал за мной. Я посмотрела на него.

– Спасибо.

– Пока не благодари.

Я пожала плечами.

– Уверена, Маркус отправил бы меня к Люциану, если бы не вы трое.

– Разумеется. Он твой отчим и законный опекун.

Я вздрогнула.

– Это обнадеживает.

– Что такого сделал Люциан, что заставило вас с матерью сбежать?

– Ничего, но Люциан… не особенно меня жаловал. Знаешь, я любимая дочка, а он просто Люциан. В конце концов, кого это волнует?

Эйден поднял брови.

– Министра.

Мой рот открылся.

– Что? Ты прикалываешься?

– А смысл? Вообще, ты могла бы воздержаться от того, чтобы публично издеваться над ним. Сомневаюсь, что это поможет делу.

От новости о том, что Люциан теперь министр, живот скрутило, особенно если учесть, какое «место» он выделил для меня в своем доме. Я покачала головой и отбросила эту мысль: хватало и других забот.

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра начнем тренировки.

– Хорошо.

Эйден внимательно меня осмотрел. Казалось, будто он изучал все мои порезы и синяки.

– Уверена?

Я кивнула:

– С чего начнем? Я никогда не начинаю с наступательной тактики или боевых искусств.

Он покачал головой.

– Не хочу тебя разочаровывать, но начнем мы именно с боевых искусств.

Это не радовало. Мне нравились кинжалы – вообще все, что имело лезвие, – и мне очень хотелось узнать, как всем этим эффективно пользоваться.

Я уже двинулась в сторону общежития, как Эйден сказал: