Лето моих надежд - Елена Усачева

Катюша рукавом вытерла лицо. Перед глазами со свистом промелькнули ветки.

Она стояла с одной стороны дров, Пашка с другой. В руках у него была длинная палка. Глаза у него были злые. Катюша хорошо знала это выражение лица, знала, что в эту минуту к брату лучше не подходить. Но ей было плевать.

– Ты мне больше не брат! – бросила она.

Пашка шагнул назад, звякнула, опрокидываясь, канистра.

– Бензин! – ахнул Тигра, кидаясь между братом и сестрой, но Пашка оказался быстрее.

Он подхватил проливающуюся канистру.

– Сделаешь шаг, оболью! – в голосе его слышалось что-то сумасшедшее.

Все вокруг перестало существовать. Катюша видела только бешеные глаза Пашки да слышала, как булькает в канистре бензин. Она медленно наклонилась, поднимая картофелину. Пашка рывком выбросил руки с канистрой вперед, прозрачная жидкость полетела во все стороны.

– Сгорим! – истерично завизжала Лягушка.

– Отпусти канистру. – Тигра повис на Пашкиных руках, но тот отшвырнул его в сторону.

Катюша бросила картофелину. Пашка поднял руки, защищая лицо. Вздернутая вверх канистра выдала новую порцию ядовитой жидкости. От бензинового испарения стало нечем дышать. Кожа у Катюши начала зудеть, намокшее платье неприятно липло к ногам.

За Пашкиной спиной мелькнула тень. Картошки больше не было, поэтому Катюша просто побежала вперед.

За невысоким Пашкой показался Максим, он обхватил его сзади за плечи и стал заваливать на спину. Пашка рванулся вперед, но, получив подсечку под ноги, опрокинулся назад. Сверху на них набросился Тигра. Он тянул канистру на себя. Катюша подбежала как раз вовремя, чтобы начать пинать лежащего брата ногами.

– Все! – завопил Тигра, прижимая канистру к себе. – Расходимся!

– Хорош! – Максим пытался успокоить бьющегося на земле Пашку. – Хватит!

– Гад! Гад! – в каком-то истеричном припадке кричала Катюша, колотя брата кулачком в плечо.

– Отстань от меня! – снова взревел Пашка. Одним движением он скинул с себя Максима, подхватил сестру и отбросил ее в сторону.

– Мама! – завизжала Белка.

Катюша пролетела через костер, увлекая за собой горящие полешки. От быстроты происходящего она даже не почувствовала, что ей больно или горячо.

– Тикай! – разнеслось над поляной.

Катюша вскочила. Но предательские каблуки снова подвели ее. Она упала на спину, больно ударилась копчиком и, наверное, на секунду потеряла сознание, потому что когда открыла глаза, вокруг нее полыхала стена пламени. Катюша заметалась в огненном кольце.

– Катька! – билась в истерике Белка.

– Вытащите ее оттуда!

– Помогите! – срывая голос, завопила Катюша.

На секунду ей показалось, что горит весь мир. Огонь был повсюду. В панике она не знала, куда кидаться. Мальчишки пытались пробиться к ней сбоку, сбивая пламя куртками, но огонь не сдавался.

А потом наступила тишина. На Катюшу прямо из огня шагнул кто-то огромный и черный. Она попыталась спрятаться от него, но он крепко прижал ее к себе и стал зачем-то сдирать платье. Катюша вырывалась, окончательно срывая голос в визге. Но человек был сильнее. Он ее во что-то завернул и вытащил на воздух.

А потом пошел дождь. Мягкий такой, приятный. Он падал на лицо, на руки, прогоняя страшного черного человека, отодвигая огонь.

Катюше сразу стало хорошо. Она открыла глаза и увидела над собой растерянное лицо Сашки Серова. Он что-то говорил, но она не слышала.

Ей было просто хорошо. Хорошо, что можно лежать, не шевелиться и ни о чем не думать. За тебя все решит и все сделает этот большой и сильный человек, который способен вот так легко нести ее на руках.

Прямо над Катюшей было высокое прозрачное небо. И оттуда, сверху, на нее спустилось невероятное спокойствие. Это было новое и непривычное для Катюши состояние, и, чтобы задержать его в себе подольше, она закрыла глаза.

– А волосы придется отстричь.

Еще до конца не проснувшись, Катюша схватилась за голову.

– Ничего, до свадьбы вырастут, – привычно пошутил дед. – Где же ты так ухитрилась погореть?

Катюша села на кровати и быстро оглянулась. Ни поляны, ни пенька, ни встревоженного лица Сашки Серова. Она лежала в своей постели, в окно светило солнце. От вчерашнего пожара у нее осталась только резь в глазах да запах гари в носу.

За спиной деда стоял совершенно невозмутимый Пашка.

– Она случайно. – Он даже не смотрел в сторону сестры. – Ребята говорят, она прыгала через костер и задела канистру с бензином.

– Случайно, – покачал головой дед. – Что я вашей матери скажу? Было двое внуков, случайно остался один? Да и кто это додумался канистру рядом с огнем ставить? Эх вы…

И не найдя, что еще сказать, дед махнул рукой и поднялся.

– Вставай, – уже более миролюбиво произнес он. – Тебя там с утра кавалер дожидается.

Катюша потянулась за джинсами. Она почему-то решила, что это Васька пришел узнать, как она здесь. Но мысль эта ее уже не очень радовала. А вдруг это не Васька, а…

Она уже натягивала кроссовки, когда рядом с ее кроватью снова появился Пашка.

– Ты, это… – начал он.

– Это была моя картошка, – зло процедила сквозь зубы Катюша.

– Нашла из-за чего шум поднимать! – равнодушно пожал плечами брат. – А в костер ты сама полезла.

Катюша прошла мимо него.

– Ну ладно, ладно, – сдался Пашка, – прости, я же не специально. Кто ж знал, что так все получится? Случайно все вышло…

– За случайно бьют отчаянно, – бросила Катюша, выскакивая за дверь.

На веранде стоял Сашка Серов.

От неожиданности Катюша растерялась. Она была готова увидеть кого угодно, но только не Сашку.

– Как ты? – улыбнулся он, и в душе Катюши разлилось то самое невероятное спокойствие, которое ее посетило прошлой ночью.

– Дед сказал, волосы придется отрезать. – Катюша подошла к зеркалу и критично оглядела свою подпаленную шевелюру.

– Волосы ерунда, отрастут.

Только сейчас Катюша увидела, что в руках у Сашки букет цветов.

– Главное, сама не сгорела.

Это были садовые ромашки и полевые колокольчики. Значит, за ними Сашка специально ходил в лес. Для нее? Она попыталась представить, как этот взрослый человек идет в лес, ищет цветы и, возвращаясь обратно, проходит с букетом через весь поселок.

На какое-то время Катюша выпала из окружающей ее действительности. Она смотрела на говорящего Серова и глупо улыбалась.