Страсть и блаженство - Ева Ховард

Он раздвинул ей ноги и положил ладонь на влажные завитушки.Зою словно током поразило, и она начала содрогаться. Средний палец Джулианапроник внутрь и искупался в густых соках, вызванных возбуждением. Зоя сталаизвиваться и прижиматься к его бедрам. Однако, держа ее крепко за талию,Джулиан то задвигал палец, то вытаскивал его, и она снова чуть не кончила.Затем он взглянул на часы и заметил, что приближается час, на который заказанужин.

— Мы это продолжим потом, — сказал он,высвобождаясь из нежного плена, вернул трусики на прежнее место и поставил еена ноги перед собой. — У нас времени хватит лишь на то, чтобы добраться до«Плюща».

Зоя обмякла, словно влажный лист, когда он ее усадил напереднем сиденье машины и, улыбнувшись, пристроился рядом.

— Зоя, о чем ты думаешь? — спросил он, ведя машинук Беверли-Хиллс.

— Ни о чем.

— Не ври.

— У тебя есть подружка?

— Неужели я стал бы сниматься на видеокассету, если быона была?

— Итак, какую девушку ты в самом деле ищешь?

— Ну, мне больше подошла бы девушка без дружка, но тытоже сойдешь, — широко улыбнулся он.

— Скажи откровенно, — не сдавалась она.

— Зоя, как ты думаешь, почему Тереза прислала тебекассету? Ты полностью соответствуешь описанию девушки, какую я ищу.

— Мне об этом ничего не известно, — возразила Зоя.

— Правда? И почему же?

— Потому что на самом деле я не так уж покорна, —сказала она извиняющимся тоном.

— Правда?

— Да, это правда, — ответила она.

— Но ты хорошо перенесла мои шлепки, — возразилон.

— Знаешь, в действительности ты не так страшен, как навидеокассете, — робко сказала Зоя.

— Потому что я изо всех сил стараюсь не смущать тебя.Но что ты имеешь в виду, говоря о том, что непокорна? Я только что тебя крепкоотшлепал, и ты стала влажной.

— О! Я люблю, когда меня шлепают, но не остальное, очем ты говорил.

— Правда? Ты не позволишь мне связать себя?

— Может, только руки, но я не дам вставить кляп себе врот.

— Даже если я воспользуюсь чистым белым носовымплатком, как в фильме «Супермен»?

— Похоже, Лоиса и Джимми действительно связали ивставили им в рты кляпы.

— И ты не позволишь надеть на себя корсет?

— Разве корсеты не стали причиной, по которой с дамамивикторианской эпохи случались припадки?

— Зато какие у них были изумительные фигуры.

— К тому же я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду,говоря о разыгрывании ролей, — заметила Зоя, когда он вручил ключи отмашины служащему и повел ее в ресторан.

Джулиан ответил лишь после того, как оба сели.

— Ну, я приведу следующий пример — ты явишься в мойкабинет, будто нуждаешься в медицинской консультации, а я буду вести себя какквалифицированный врач, каким в самом деле являюсь.

— Ты имеешь в виду то, о чем говорил на кассете?

— Только если тебя это интересует.

— Интересует, — ответила она и снова покраснела.

После ужина Джулиан отвез Зою к себе домой — это былмаленький особняк в стиле эпохи Тюдоров, находившийся в глубине Мейпл-стрит вБеверли-Хиллс. У Зои кружилась голова, и ей стало страшно. Но, выпив и покуривв гостиной, она была готова начать игру.

Джулиан сказал Зое, что она слишком хорошо образована, чтобыписать для порножурналов, и намекнул, что ее следует наказать за инертность,из-за которой та целый год просидела на одной работе. Поскольку она относиласьк своей работе почти безразлично, то позволила ему еще раз положить себя наколени.

Он устроил ей хорошую порку, и она также страстнореагировала на это. Однако мечты об эротическом совершенстве рассеялись, когдаон решил отправить ее в угол.

Зоя, только что поднятая с его колен, смотрела на него иобъяснила:

— Я не хочу стоять в углу. Это мне не по вкусу. —Джулиан заставлял всех девушек, которых шлепал в клубах, стоять в углу, и ниодна из них не осмелилась спорить. Вдруг он понял, что, получив деньги, тедевушки были обязаны повиноваться, а Зоя согласилась на встречу с ним радисобственного удовольствия. Ему стало интересно, все ли непрофессиональныепокорные девушки столь упрямы, как Зоя. Неужели клубная обстановка вселилаубеждение, что можно найти женщину, какой в реальном мире нет?

— Сделай это, чтобы угодить мне, — холодно сказалон.

— Тогда я почувствовала бы себя слишком глупо.

— Разве ты не чувствуешь глупо, позволяя шлепать себя втаком возрасте?

— Ни в коем случае! Это божественное ощущение.

— Значит, ты откажешь мне в этой маленькой просьбе?

— Я бы предпочла не делать этого, — упрямоответила она.

Джулиану захотелось снова положить ее себе на колени ишлепать до тех пор, пока она не подчинится. Он мог бы отшлепать ее болеежестоко, чем ей нравилось, и заставить выполнить свою нехитрую просьбу. Ноувидит ли он ее еще раз после этого, если поступит так?

— Я еще раз прошу тебя подчиниться и встать вугол, — строго сказал он. Зое не хотелось злить его, но она съежилась приунизительной мысли, что придется стоять в углу. В уголках ее глаз блеснулислезы.

— Я не хочу, — решительно отказалась она.

— Очень хорошо, — холодно и с обидой в голосе произнесон. — Тогда лучше, если я сейчас отвезу тебя домой.

— Хорошо, — с дрожью в голосе сказала она, наделаблейзер и прикусила дрожавшую нижнюю губу. Увидев, к чему привела такаярезкость, Джулиан почувствовал, как от волнения дрогнул его член. Но Зое следовалопреподнести урок за то, что она ставила свое достоинство выше удовольствиясвоего властного партнера.

Джулиан не вымолвил ни слова, пока вез Зою домой. В пути онав уме перебрала все, что произошло за сегодняшний вечер, и считала, что им кэтому моменту уже было пора заниматься любовью.

Когда машина остановилась перед ее коттеджем, она со слезамина глазах выскочила из машины и торопливо попрощалась. Джулиан тут же уехал,охваченный разочарованием и злостью и на нее, и на себя. Тем временем Зоя заперладверь и разрыдалась, чувствуя себя ужасно.

Однако на следующее утро она проснулась со свежим взглядомна произошедшее и тут же набрала номер телефона Джулиана. Сработалавтоответчик, и она назвала свое имя. Через мгновение Джулиан взял трубку.