Присмотри за мной, Дикий - Виктория Вишневская

– Х-хорошо.

Он отключается, а я откидываю телефон в сторону. Ну, Константин, ну, разбойник. Столько проблем мне за один вечер доставил – словами не передать.

Теперь, главное, чтобы Миронов ни о чём не узнал. Вину-то я на себя возьму… Своим прикажу молчать. А вот с бедой этой делать что-то нужно.

Интересно, а это считается, что она попала в неприятности? Или я виноват?

Оставлять её дома или же всё же забирать к себе?

Как же сложно!..

Стараюсь не думать обо всём и успокоиться по пути к участку. Надеюсь, что мне не придётся утешать плачущую девчушку, которая наверняка испугалась всего этого.

Но извиниться придётся. Ладно. Что там девушки любят? Шоколадки? Цветы? Украшения!

Можно будет, но не сейчас. Не время.

Доезжаю до места назначения, вылетаю на тёмную улицу и бегу ко входу, здороваясь на ходу со встречными знакомыми. Здесь и меня, и Миронова почти все по имени знают. А вот его дочь… Вряд ли. Если только паспорт покажет.

Забегаю внутрь и тут же подхожу к дежурке. Узнаю, где «пропажа», и уже через несколько минут открываю дверь в кабинет знакомого следака.

А там Ежевика сидит. Печенье ест и чай пьёт.

– Ну, слава богу… – облегчённо выдыхаю, привлекая к себе внимание.

Она оборачивается и застывает с печеньем у рта. И тут же кладёт его на тарелку, не доев. Ставит кружку на стол, подскакивает с места и летит ко мне.

– Спасибо, конечно, за гостеприимство, – говорит нервно, хватаясь за мои руки. Как-то быстро кивает Сизому, благодаря его за всё. А меня кто будет? Мчал изо всех сил! – Но нам пора. В гостях хорошо, а дома ещё лучше.

Поднимает на меня испуганные глазища и шепчет искусанными от нервов губами:

– Поехали, домой, а?

Киваю. И правда – уже вечер, на улице темно, и учитывая, что у неё был сложный перелёт… Устала девочка. А тут ещё…

Ну, Костик. Получишь ты у меня!

Хватаю Ежевику за руку, киваю следаку и вывожу её из кабинета. Но не успеваю сделать и несколько шагов и спросить, в порядке ли она, как Ежевика уверенно поворачивается ко мне, смотрит заплаканными глазами и открывает свои пухлые губы.

И, судя по лицу… взрослая девочка сейчас устроит мне вынос мозга…

Глава 6. Дикий

Ежевика

– Они же папе ничего не скажут, да? – спрашивает с некоторым испугом.

– Господи… – я качаю головой, потирая переносицу. Пытаюсь не засмеяться. – Это всё, что тебя сейчас волнует? Чтобы папа не узнал?

Она недоумённо хлопает своими глазками, не понимая, почему я улыбаюсь.

– Тебя совсем не интересует, почему ты здесь? – спрашиваю, ещё раз поражаясь её наивности.

Кажется, девчонка-то вообще не подозревает, кто тут виноват.

– Ну-у… Я нажала куда-то, да?

– Я нажал, – признаюсь честно. Сваливать вину на девушку – так будет делать только последний урод. А у меня принципы есть. Виноват – признаюсь. – Готов вымаливать прощение. Проси, что хочешь.

Поднимаю палец вверх:

– Но!

Она выгибает бровь, а меня радует одно – ни злости, ни агрессии на этом невинном лице я не вижу.

– В пределах разумного!

А то решит отомстить мне. Джип, к примеру, заставит в розовый цвет покрасить. Или попросится сесть за руль автомобиля. А может, и вообще покататься на моём звере…

И на одном, и на другом.

А я не дам. Рановато ей пока. Да и не пущу я за руль своего зверя никого.

– Всё нормально, – улыбается. – Будем считать: один-один?

Что за божий одуван стоит передо мной? Всё и всем прощает?

Внезапно я вспоминаю одну немаловажную вещь. И будто электричеством по всему телу бьёт и мозги встряхивает. Её же из ванной забрали!

Пристально осматриваю Вику с ног до головы. Прикрыть бы её чем-нибудь. Стоит посреди коридора в одних коротких пижамных шортах и майке. Сканирую взглядом худые хрупкие плечи с двумя розовыми лямками. Других нет. И, судя по всему… лифчика нет.

Вот же конфуз! Прихватили не вовремя!

– Но я бы воспользовалась своей возможностью, – всё же добавляет она.

Я сглатываю. На фоне моих мыслей её слова сейчас не в ту сторону уведут. Прищуриваюсь и смотрю в усталые голубые глаза. Засыпает на ходу. Вот и сейчас зевает, прикрывая розовые губы ладошкой.

– Не мог бы ты меня на ручках понести? – смущённо опускает взгляд в пол.

– Всего-то? – выгибаю бровь. Я думал, чего посерьёзнее попросит.

Делаю к ней широкий шаг. Хватаю под спину и колени и поднимаю с пола, ощущая, как хрупкие ладони на всякий случай обвивают мою шею.

– Боишься, что уроню? – усмехаюсь.

А она глаза свои поднимает и таращится на меня.

– Нет, – машет головой, облизнув губы.

Чёрт. Почему я думал, что с ней будет легче? А если вспомнить, что на ней ничего нет…

– Потрогать тебя просто хотела.

– Что? – переспрашиваю, опуская вниз широко округлившиеся глаза.

Почудилось?

Отрывает от меня руку и потирает опять кулачком глаза:

– Говорю: расслабить тебя хотела. Ты напряжённый жутко. А мне на радость.

И улыбается. Искренне так, красиво. Но тут же прикрывает глаза.

– Всё, молчи!

На радость ей, блин. Я здесь слушаю всякую ерунду, а она расслабить меня пытается. Я что, напряжённый? Нет.

Спокойно дохожу до машины и аккуратно опускаю ношу в джип. Ежевика отпускает меня, пристёгивается и подбирает под себя ноги.

Я что, кондиционер не выключил? В салоне прохладно, как и на улице. Не вырубил. У меня вроде плед был в багажнике. Достаю его, обхожу машину и залезаю в салон.

– Я тебе здесь одеяло принёс.

Накрываю её, выключив перед этим кондёр. Смотрю – а она спит уже. Глаза закрыла. Завожу мотор, отъезжаю от полицейского участка и под сладкое сопение везу дочку своего друга домой.

Забавный сегодня, конечно, день. Я ожидал чего угодно, но только не того, что встречу старую знакомую, которой однажды помог на улице. И если тогда нас связала случайность и моя сердобольность, то в этот раз… её отец. Как же тесен мир, чёрт.

Пока везу её до дома, недоумеваю, как так всё сложилось. Но смиряюсь. Чего только в жизни не происходит!

Когда подъезжаем, аккуратно беру девчонку на руки. Ежевика что-то бурчит себе под нос и бьёт меня ладонью в грудь. Пропускаю это мимо ушей. Ввожу код (на этот раз правильный, сверившись у Петра) и заношу «преступницу» в дом.

Неловко вышло. Но что ж, сам виноват.

Укладываю её на диване в гостиной. Где её комната, не знаю. Шарахаться по дому не буду. Оставив