Восхождение Примарха - Дмитрий Дубов

хрустнуло, и тут же камеру огласил вопль боли.

Изувеченный мною преступник рванулся к выходу с такой силой, что я от неожиданности даже выпустил его. Растолкав подельников и попутно подвывая, он скрылся в тюремном коридоре.

— Кто следующий на процедуры? — спросил моим голосом Архос.

Заточка, выпавшая из руки нападавшего, тускло блестела у самой стены под сложившейся с громким стуком койкой.

Ошарашенные поведением своего товарища заключённые попытались вломиться в камеру вместе и застряли. Архос, мысленно ухахатываясь от смеха, ждал нападения и был готов к любой ситуации.

— Ты чего в натуре? — решил уточнить один из нападавших, наконец, протиснувшийся внутрь камеры.

Архос провёл серию тычков, очень похожих на те, что использовал ранее против бандита на балконе. Только на этот раз не пожалел и глаза нападавшего.

Тот схватился за них и с дикими воплями осел на пол.

Остался лишь один противник, но этого я сразу определил, как опытного и прожжённого бойца. Точнее, это определил Архос, а я понял вслед за ним. С таким нужно быть осторожным и находиться всегда начеку.

Заключённый, видимо, ждал моего выхода из камеры, чтобы отметелить на свободном пространстве, но, увидев, что я не тороплюсь ему навстречу, ухмыльнулся:

— Ссышь, когда страшно? Выходи, порешаем раз на раз, кто круче!

— Кажется, нашей нюне забыли поменять памперс, — ответил на это Архос, потирая сжатыми кулаками у глаз.

— Чё? — не понял человек, похожий на быка, и натурально расширил ноздри от ярости. — Эй, братва, тут шутник завёлся.

Оказывается, рядом оставались ещё двое. Они подошли к камере. Один остался снаружи, а второй проследовал внутрь.

Меня оттеснили к самой стене. Один из новоприбывших переложил в руку громиле ещё одну заточку.

— Ща я тя на бантики распущу, шутник. Вместе похохочем, — сказал он и осклабился.

Архос выпустил паутину между раскрытыми ладонями.

Одним, практически незаметным глазу движением он накинул её на руки вошедшего и резко скрутил да так сильно, что тот взвизгнул совершенно не своим голосом и постарался вырвать руки из петли.

Но не тут-то было. Архос филигранно оперировал моим телом. Он сделал несколько движений, и вот уже верзила с огромными мускулами выглядит натуральной марионеткой в руках щуплого паренька.

Хуже всего для нападавшего было то, что новый подельник не успел сориентироваться.

В это же мгновение взвыла сирена.

«Нужно действовать! — шепнул мне Архос. — Либо они постараются убить тебя, пока тут неразбериха».

Я не совсем понял, о чём он. Словно разрешения спрашивает, а ведь уже безраздельно управляет телом.

«Действуй, если нужно».

И лишь потом я понял, что он у меня спрашивал разрешение на убийство.

Паутина между рук крутанулась и уплотнилась, став едва заметной. Из кистей рук противника фонтаном хлынула кровь. Но вместо того, чтобы заорать, он кинулся на меня, наплевав на боль.

Архос легко оказался у него за спиной и снова пустил в ход паутину. Но на этот раз, мне кажется, она превратилась в подобие струны, режущей лучше, чем сталь.

Небольшое усилие, странный хрюкающий звук из горла «быка», и серая стена окрасилась красным. Полагаю, не в первый раз тут такое, и мне даже показалось, что кровь впитывалась в неровную поверхность.

Когда через пару минут после включения сирены сбежались магры-охранники, всё было кончено. Я сидел на откинутой койке, свесив руки между коленей. А у моих ног лежал поверженный противник.

— Руки за голову! Лицом к стене! — прокричал первый, кто подбежал к камере.

Я лишь устало посмотрел на него. Ну пусть сунется, в этой позиции я могу держать оборону почти бесконечно.

— А ну пропустите! — это был другой голос, владелец которого, судя по всему, обладал немалой властью.

Стоящий в дверях тюремщик тут же вытянулся по стойке смирно, освободив проход в мою камеру.

Обладатель голоса оказался уставшим служащим лет сорока-сорока пяти. Он буквально выдохнул с облегчением, увидев, что это я сижу на койке, а не лежу под ней. Эмоции на его лице читались настолько легко, что не нужно было быть особым спецом по их расшифровке.

Следом за ним в камеру зашёл отлично одетый мужчина с острым взглядом синих глаз. И память Никиты в наполовину изменённом мозгу шевельнулась. Это адвокат Державиных. То, что он тут, — просто отличный знак для меня.

— Что тут произошло? — спросил главный среди магров.

— Нападение, — тихо ответил я и указал на тело, лежащее у нас под ногами.

— Кто на вас напал⁈ — тон тюремщика стал требовательным.

— Откуда я знаю? Я тут всего несколько часов.

— Никаких допросов, — вмешался адвокат. — Достаточно того, что мальчик подвергся смертельной опасности. Вот бумага, подписывайте, — незаметным движением он извлёк из изящного чемоданчика бумагу и подал её старшему.

— У меня нечем, — ответил тот.

— Прошу вас, — адвокат мгновенно подал собеседнику нечто напоминающее карандаш.

С видимой неохотой магр положил бумагу на койку рядом со мной и оставил едва светящийся росчерк.

— Отлично, — сказал адвокат, тут же забирая бумагу и пишущую принадлежность. — Теперь все вопросы к свидетелю по делу исключительно через меня.

— Свидетелю? — устало спросил служащий и указал на труп под нашими ногами.

— Вы сами знаете, что это лишь необходимая самооборона. Мы с вами оба всё видели.

Голова магра упала на грудь от бессилия.

— А по поводу кражи у вас нет ни доказательств, ни улик, так что мой подзащитный на первых порах может квалифицироваться лишь как свидетель. Ровно до тех пор, пока ваше дело не рассыплется.

— Уходите, — коротко выронил тюремщик, а, помолчав, уже нам в быстро удаляющиеся спины добавил: — Но если ещё хоть раз…

Адвокат остановился и показал магру раскрытую ладонь. А затем свёл пальцы вместе, словно изображая закрывающийся рот.

— Прошу вас, не наговорите лишнего, — попросил он. — Тем более, в свой день рождения.

По широко раскрывшимся глазам тюремного служащего я понял, что мой адвокат применил сейчас запрещённый приём.

Что ж, моё будущее начинало приобретать более радужные очертания, нежели всего час назад.

* * *

Мы вышли из небоскрёба и в сопровождении охраны прошли на стоянку. Там нас дожидался кортеж из парочки машин сопровождения и одного продолговатого красавца представительского класса. В нём прекрасно сочетались роскошь и элегантность, обтекаемые формы и устойчивость на дороге. Что-то мне подсказывало, что на подобных автомобилях должны были ездить либо монархи, либо высокопоставленные лица, но никак не мелкопоместные дворяне.

Мы расселись в просторном кожаном салоне с баром и выдвижными мультимедийными экранами. На подлокотниках кресел появились панели управления, где интуитивно понятными значками обозначалось множество настроек и функций для индивидуального комфорта пассажира. Я ради интереса пощёлкал часть из них, активируя лёгкий массаж и обогрев.

Адвокат некоторое время перебирал бумаги, а затем воззрился на меня прожигающим взглядом:

— Ты понимаешь, что едва не погиб?