Пленница - Бренда Джойс

Их взгляды встретились.

В его глазах горел мрачный огонь.

Алекс закричала, на ощупь пытаясь найти кнопку ночника. С тумбочки упал на пол будильник. Над кроватью загорелась неяркая лампочка. Она скорчилась в изголовье, натянув до подбородка одеяло и испуганно озираясь.

Комната была пустой.

Блэкуэлл исчез.

Но сердце ее колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, в ушах шумело, а тело было влажным от пота. Алекс зажмурилась, потрясла головой, снова открыла глаза.

Она была одна. Конечно, она была здесь одна!

О Господи. Она вообразила его, вот и все, хотя на миг, на самый краткий миг он показался настоящим!

Алекс вновь внимательно осмотрела свою милую комнату, но увидала лишь потертые стулья, диван, собственную сумку, туфли и рюкзак. Мало-помалу бешеное сердцебиение унялось.

Все еще настороженно озираясь и чувствуя болезненную истому во всем теле, Алекс твердила, что нельзя быть такой дурой. И никак не могла заставить себя двинуться с места. Хотя номер отеля был совершенно пуст.

И вдруг краем глаза она уловила какое-то движение. Но это были всего лишь занавески, слегка колыхавшиеся на сквозняке.

Прошло немало времени, прежде чем Алекс смогла полностью успокоиться. Она повторяла себе, что в этой комнате кроме нее, никого нет и не было. И не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают.

Только под утро Алекс смогла чуть-чуть расслабиться. Но перед этим она надела футболку и джинсы, оставила свет включенным, с головой накрылась одеялом и крепко-накрепко сдвинула ноги. И все равно почти не спала.

Нью-Йорк-Сити, Колумбийский университет

— Ты что, все еще не распаковала вещи?

Алекс вздрогнула. На самом деле она их сейчас упаковывала: по всей комнате валялись джинсы, футболки и летние костюмы, которые она собиралась взять с собой в Триполи. У ног ее лежал раскрытый рюкзак. Выпрямившись, Алекс повернулась к Бет, которая стояла посреди комнаты, засунув руки в карманы. Алекс замялась.

Она ничего не рассказала Бет. Ни слова о том, что с ней случилось в Бостоне. И все время с момента возвращения Алекс не занималась ничем, кроме исследований подробностей жизни капитана Блэкуэлла. К несчастью, ей удалось отыскать слишком немногое. Один краткий параграф в описании войны между США и Триполи, которая началась в 1801 году.

— Алекс? Почему у тебя такой странный вид? — Бет подошла поближе, удивленно глядя на подругу. — Ты что, за целую неделю не нашла времени разобрать вещи?

— Я… собираю вещи, — нерешительно призналась Алекс.

— И куда же ты собираешься?

— В Триполи.

— Что за чушь! — рассмеялась Бет. — Ладно, валяй начистоту: куда ты собралась?

Алекс вздохнула и запихала в рюкзак пару шелковых брюк.

— Я не шучу.

— Алекс!.. — Лицо Бет медленно бледнело. — Но ведь ты не можешь задумать такое всерьез? Ты же не сумасшедшая! Ты что, никогда не слыхала про Каддафи?! По-моему, американцев вообще не пускают в Триполи!

— Я получила студенческую визу, — солгала Алекс, сев на кровать. Она вовсе не собиралась рассказывать Бет о том, что сначала съездит в Париж, где получит поддельный французский паспорт, который, кстати, обошелся ей весьма недешево.

— Нет, ты точно рехнулась! — сердито ворчала Бет. — Скажи, что ты пошутила. Ведь правда? — взмолилась она.

— Нет, не пошутила. Я должна туда попасть. Я буду начеку.

— Да ты хоть соображаешь, что там могут учинить над такой девицей, как ты?! — воскликнула Бет.

Еще бы Алекс не знала. Хоть она и романтическая идиотка, никто не смог бы обвинить ее в полной тупости.

— Я буду начеку, — повторила она.

— Они похищают всех красивых женщин, Алекс, чтобы продать их в гарем. Ты станешь белой рабыней. — Голос Бет дрожал. — Ты никогда не вернешься назад!

Алекс промолчала. Она понимала, что поступает глупо, но не могла заглушить внутренний голос, твердивший, что ей обязательно надо туда попасть. Она знала — просто знала и все, что услышит намного больше про Блэкуэлла в том месте, где его схватили и казнили.

— Да что же это такое? — Бет подошла совсем близко и заглянула подруге в лицо. — Что ты вбила себе в башку? С тобой что-то случилось, чего я не знаю?

— Бет, я ведь говорила, что на прошлой неделе была проездом в Бостоне, — начала Алекс, чувствуя, что все равно должна поделиться с кем-то своей тайной, — и попала в особняк Блэкуэллов. Там сейчас музей. А когда-то там жило семейство самых известных судовладельцев.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Бет. Алекс нервно облизала губы. Ее поразило напряжение, прозвучавшее в голосе подруги.

— В начале девятнадцатого века наследником корабельной компании был Ксавье Блэкуэлл. Я видела его портрет в том музее. И его спальню… — Она запнулась. На языке вертелось «… и его призрак». — Это был необыкновенный человек.

— Ну и что?

— Бет, его казнили в Триполи, в 1804 году. Понимаешь, не важно, занимался он там торговлей или воевал. Он попал в засаду, и его захватили в плен. В плену он провел целый год. А потом, где-то в середине июля 1804 года, всего за несколько недель перед первым штурмом города эскадрой Пребла, он был казнен.

Бет растерянно хлопала глазами.

— Алекс, я все равно ничего не понимаю. Пожалуйста, подумай, какую чушь ты несешь! Выходит, что ты собралась в Ливию только потому, что там двести лет назад кого-то казнили?!

— Я знаю, что выгляжу смешно. — Алекс смотрела в пол. Стоит сказать Бет о том, что она видела призрак Блэкуэлла, или нет?

— Знаешь? — вскипела Бет. — И все равно собираешься ехать? И что, скажи на милость, ты надеешься найти в Триполи? Его призрак?

Алекс медленно подняла глаза и посмотрела на Бет.

— Я уже нашла его призрак.

Бет остолбенела.

— О Господи, Бет! — воскликнула Алекс. — Да, я видела его — целых два раза! Честно говоря, здорово перетрусила и с тех пор просто сама не своя. Черт возьми, если я и знаю что-то наверняка — так это то, что мне обязательно нужно попасть в Триполи!

— Алекс, у тебя совсем крыша съехала, — убежденно сказала Бет, отпихнув в сторону кучу белья и усевшись на кровать рядом с подругой. — Привидений не бывает.

Алекс промолчала. Даже своей лучшей подруге она не решилась бы рассказать все. Она уверена: Блэкуэлл пытался заняться с ней любовью там, в отеле в Бостоне. Не в силах признать, что Бет права, она снова потупила глаза.

Да нет, Бет была не права. Не права, и все. Потому что Алекс не могла с уверенностью сказать, что в последние две ночи он не появлялся и здесь, вот в этой самой комнате. Напряженная, она лежала без сна ночи напролет. Она боялась — хуже, она была почти в ужасе. Она не выключала свет. И без конца твердила, что здесь никого нет, кроме нее, что это все плод дикого воображения.