Тайна Северного креста - Итела Карус

Сам же рыцарь де Клер был поражен, узнав о том, что произошло на охоте. В пылу погони за крупным секачом, которого он выбрал для себя, и радостного опьянения от славной победы он не заметил того, что творилось за его спиной. И только по завершении охоты Жан поведал обо всем, что довелось совершить ему и польскому рыцарю, оберегая жизнь господина. Рыцарь обнял за плечи своего верного оруженосца и от всего сердца поблагодарил его, вызвав краску смущения на худом и некрасивом, но сияющем лице. И отправился искать своего главного спасителя.

Бургундец нашел Янека из Збыховца уже в Вавельском замке, где тот вел спор с Краковским каштеляном относительно дальнейшей судьбы плененного им немца. Молодой шляхтич был настроен на скорую казнь тевтонца, старый и мудрый Ян из Тарнува отстаивал решение о его пожизненном заключении в подземелье замка – может статься так, говорил он, что немец еще пригодится, хлопот-то с орденом и впредь не избежать.

Раймонд де Клер горячо обнял молодого поляка и с глубоким чувством поблагодарил его за спасение от руки подлых убийц.

– У нас, славян, говорят, что долг платежом красен, пан де Клер, – сказал, улыбаясь, шляхтич, – вы пощадили меня прошлой осенью, хотя жизнь моя была полностью в вашей власти, я отблагодарил вас этим летом. Но мое обещание отдать при случае за вас жизнь остается в силе, поскольку я назвал вас своим побратимом.

– Красивое слово «побратим», – ответил на это бургундский рыцарь, – и вы отныне мой побратим. Что бы ни случилось, никогда мой меч не обратится против вас, но будет служить для вашей защиты и пользы. И я позволяю вам, как близкому человеку, называть меня отныне просто по имени, как и я стану звать вас Янеком, если вы не против.

– Договорились, Раймонд, – сказал на это тронутый шляхтич.

Так вот случилось, что двух людей, выросших далеко друг от друга и в совершенно разных условиях, затейница судьба не просто свела в жизни, а связала узами, не менее крепкими, чем братские. И все, что ожидало их впереди, еще неведомое и скрытое, все трудности, какие встанут на их пути, они готовы были разделить поровну.

Побратимы помогали друг другу в совершенствовании воинского и охотничьего мастерства. Янек научился премудростям западной техники рукопашного боя. Раймонд освоил незнакомые ему прежде конные выпады, которые Янек узнал у плененного им венгра, большого мастера верховой езды, и научился ходить с рогатиной на медведя.

А потом случилось так, что в небольшой схватке с разбойничавшими на границе силезскими немцами был тяжело ранен пан Збышек из Ягелонца. Умирая на руках дочери, он дал согласие на ее брак с бургундским рыцарем, дорогим ее сердцу, назвав его своим наследником в мазовецком поместье. Владение над Вислой оказалось большим и прибыльным, а земли вокруг поражали глаз своей красотой. Молодая жена доставляла рыцарю столько радости своей любовью, что он решил совсем осесть в этих краях. Раймонд де Клер продал свои бургундские владения, не слишком-то и обширные, если говорить по совести, и вложил полученные средства в процветание так полюбившегося ему Ягелонца, превратив его в прекрасно защищенную крепость. Шел год за годом. Рыцарь де Клер был весьма доволен своей жизнью. У него подрастали уже двое сыновей – Збышек и Филипп, и жена готова была одарить его третьим ребенком.

Янек из Збыховца, поднабравшись в дополнение к своей природной могучей силе воинских умений и тонкостей ведения рукопашных сражений, стал известным рыцарем, славным победителем на многих ристалищах и во многих сражениях. Он был задирист и частенько вызывал на бой других рыцарей, особенно тевтонцев. Поскольку он носил меч и золотые шпоры, отказаться от поединка с ним удавалось редко кому из немцев, тем более что он умел наступить на больную мозоль и задеть гордость крестоносцев. Таким образом, он завоевал себе множество трофеев и укрепил свое состояние. А потом вернулся в родной Збыховец, где из всех родичей остался только престарелый дядя, едва справлявшийся с управлением обедневшим поместьем. Янек приложил свою кипучую энергию и привезенные средства к восстановлению хозяйства, а потом удачно женился на дочери довольно богатого соседа, прибавив к своим владениям добрый кусок пахотной земли с работающими на ней селянами и большой лес. Сидеть на месте долго он не мог, однако, покидая родной Збыховец, был уже спокоен – воспрянувший духом дядя Войцех отлично справлялся теперь вместо племянника. Да и жена его, Марыля, была женщиной хозяйственной.

Несколько раз приезжал Янек к побратиму. Он и привез тревожные вести. Король Владислав Ягелло поступил мудро, когда заключил мир со своим кузеном Витовтом, яро сражавшимся за собственные права на корону княжества Литовского и даже в былые времена готового заручиться поддержкой Тевтонского ордена. Те-то всегда рады были вбить клин между Польшей и Литвой – уж очень сильны были эти государства вместе. Однако последние годы Витовт постоянно воюет с крестоносцами, а они считают его своим главным врагом. И теперь мудрый Ягайло сделал Витовта великим князем литовским, хотя верховенство оставил за собой, как за единым монархом обоих государств. Такое решение устраивало всех, кроме тевтонцев, которым это было как кость в горле. И тут обострилось положение дел в Жмуди.

Эти земли, лежащие на севере Литвы, находились под управлением крестоносцев. Однако местное население с самого начала не желало признавать их власть и постоянно бунтовало против немцев.

– А недавно я услышал жуткую историю, – рассказывал Янек. – Случилось это, почитай, лет семьдесят назад. Тогда в начале зимы в замок Растенбург, одну из множества крепостей, что выросли, как грибы после дождя, на просторах вольно раскинувшегося на Балтийском побережье Тевтонского ордена, прибыли гости. Гроссмейстер Дитрих фон Альтенбург был весьма доволен. Среди прибывших он увидел рыцарей из нескольких европейских стран, и был среди них хорошо известный своими подвигами на ристалище Жан де Ксавье. Рыцари уже погостили в замке Мариенбург у великого магистра, приняли участие в знаменитом орденском рыцарском турнире, который высоко ценился в Европе, и пожелали посмотреть жизнь рыцарей в глубинке. Они привели с собой свои отряды, что было на руку герру фон Альтенбургу, поскольку значительно увеличивало его возможности в борьбе с ненавистными жмудинами, упрямыми и воинственными язычниками.

– Жаль, что сейчас зима и мы не можем насладиться сполна охотой, – заявил как-то с улыбкой пожилой рыцарь Гуго фон Лихтенвальд. – Леса здесь знатные, и охота должна быть отменной.

– Не сожалейте об этом, герр рыцарь, – с ответной улыбкой отозвался хозяин замка. – Летом здесь непролазные топи и болота, да и злокозненные жмудины не дают нам покоя, как комары налетают, только успевай отбиваться. Малыми отрядами в лес выходить не решаемся. А вот зимой у нас раздолье – поезжай куда хочешь по замерзшей земле, к тому же жмудины сидят по своим углам, в шкуры закутавшись. Дикари, что с них взять.

Гроссмейстер расхохотался, веселясь в предвкушении того, что он задумал. Потеха будет редкая.

– Но я хочу вам предложить нечто лучше, чем простая охота, – он окинул взглядом своих гостей, сидящих за щедро накрытым столом и попивающих отличное вино, которого немало хранилось в подвалах Растенбурга. – Мы отправимся охотиться на язычников и возьмем их тепленькими прямо в их логове.