Любовница с характером - Эбби Грин

– Включили отопление? – пролепетала она.

– Кажется, вам и правда жарко. Может, стоит снять толстовку?

Он наконец освободил ее руку, и кожу Сидони начало покалывать. Она вяло отмахнулась:

– Все в порядке.

Она не хотела чувствовать на себе изучающий взгляд этого мужчины.

Сидони решила было почитать, но книга соскользнула на пол. Тогда она повернулась к Алексио. Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Сидони охватило странное чувство разочарования, но она мгновенно сообразила, что может понаблюдать за ним, пока он дремлет. Профиль аристократа. Глубоко посаженные глаза с длинными темными ресницами. Скулы способны заставить любую женщину сходить с ума от зависти, однако черты лица – мужские, суровые. Сильная нижняя челюсть с намеком на щетину…

Сидони с удивлением ощутила спазм вожделения. Она никогда не испытывала столь сильного желания. У нее было несколько парней в колледже, она занималась сексом, но все это было… не то. Много шума из ничего. Парням это явно нравилось больше, чем ей.

Правда, она была готова держать пари, что есть на свете мужчины, которые точно знают, как доставить женщине удовольствие. Особенно мужчины с таким ртом, как у Алексио… чувственным и порочным.

– Глазеть невежливо.

Сидони с пылающими щеками отпрянула. Алексио, открыв один глаз, наблюдал за ее ужасом.

Она выпалила:

– Как вы узнали?

Он наклонился, и его голова с темными, коротко подстриженными волосами оказалась в опасной близости от ее бедер. Сидони внезапно ощутила тепло в интимной зоне.

Алексио выпрямился с книгой в руках. Прежде чем протянуть ее Сидони, он бросил взгляд на заголовок и сухо прокомментировал:

– «Анализ успешных бизнес-структур»? Это наверняка вас усыпит.

Сидони нахмурилась и забрала книгу.

– Я пытаюсь не отставать от курса.

Алексио склонил голову:

– Весьма похвально.

Сидони ощутила желание защититься.

– Некоторым людям приходится учиться. У них нет изначальной возможности или поддержки, чтобы основать успешный бизнес с первого раза.

Алексио поджал губы, и она поняла, что погладила его против шерсти.

– У меня не было никакой поддержки. Неужели на ваших семинарах об этом не говорили?

Сидони покраснела и опустила глаза, занявшись изучением пятнышка на джинсах.

– Я не хотела вас задеть. Всем известно, что вы лишились наследства… Однако вы не можете отрицать, что ваши детство и юность дали вам уверенность в своих силах, которую большая часть смертных не испытывает.

Его лицо смягчилось, и Сидони расслабилась. Странно.

– Вы правы, – согласился он, к ее удивлению. – Перед моими глазами с детства был пример отца, хочется мне это признавать или нет. Я получил великолепное образование. Мой брат тоже успешный предприниматель, так что я учился и у него.

Стюардесса подкатила к их креслам столик, ласково улыбнувшись Алексио.

Толстовка стала жаркой и сковывающей движения. Сидони отчаянно хотелось охладиться. Пока Алексио заказывал кофе, Сидони стянула ее через голову… и секунду спустя обнаружила, что на нее уставились две пары глаз.

– Что? – Она переводила взгляд с Алексио на стюардессу.

Та заговорила ледяным тоном, которому сопутствовал прямо-таки арктический взгляд:

– Могу я предложить вам чай или кофе, мадам?

Сидони на свободном французском попросила чай. Даже не глядя на Алексио, она чувствовала, что он слегка улыбается. Ее кожу покалывало, когда она опустила столик и взяла чашку с обжигающим чаем. Молодая женщина ощущала себя обнаженной в свободном полосатом топе, хотя под ним была надета майка.

Прежде чем она потянулась за кошельком, Алексио заплатил за себя и за нее. Не лучший жест, учитывая поджатые губы стюардессы. Правда, Алексио это не волновало.

– Спасибо. Это было не обязательно.

Он пожал плечами:

– Пустяки. Я только рад.

– К чему подобные проверки, если все знают, кто вы? – спросила Сидони. Он поднял бровь, отпив глоток кофе, и она поспешила уточнить: – Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Та стюардесса явно делала все возможное, чтобы произвести на вас впечатление.

– Да, – согласился Алексио и поставил чашку на откидной столик. – Однако я никогда не предупреждаю, что полечу таким-то рейсом, и меня интересует не только поведение сотрудников, но и мнение пассажиров.

Сидони нахмурилась:

– Разве нет людей, которые могли бы сделать эту работу за вас?

– Сегодня мне нужно попасть в Лондон. Почему бы не воспользоваться этим?

Сидони видела, что он гордится своим бизнесом.

– Это умно, – заметила она. – Если кто-то решит вас критиковать, вы всегда можете сказать, что на себе испытали, каково это – летать на ваших самолетах экономклассом. И, – добавила она, развернувшись к нему, – это дает клиентам ощущение близости с вами. Вы – один из нас.

Алексио улыбнулся:

– И это тоже. Очень хорошо, студентка. Жалко, что вам пришлось уйти из колледжа.

Сидони отвела глаза, снова почувствовав себя неуютно под его взглядом. Он, казалось, смотрел в точку, о которой она не подозревала, в секретное местечко где-то внутри, которое она до сих пор не исследовала.

– Значит, ваша мать была француженкой… а отец?

Сидони округлила глаза и поинтересовалась:

– Возвращаемся к двадцати вопросам?

Она откинулась на спинку кресла и попыталась не замечать, в каком крошечном пространстве они находятся. Их локти слегка соприкасались при малейшем движении. Бедра ее оказались бы прижатыми к бедрам Алексио, придвинься она к нему хотя бы на миллиметр.

Почувствовав очередной приступ жара, Сидони поспешила ответить на его вопрос:

– Отец был ирландцем. Мама приехала в Дублин много лет назад, встретила отца и осталась там, а потом они поженились.

Она опустила голову, боясь, что Алексио увидит в ее глазах стыд. Не стоит посвящать его в подробности отношений ее родителей.

– А у вас? – поспешила сменить тему Сидони.

Выражение его лица стало отстраненным, возбуждая у нее жгучий интерес.

– Моя мать была испанкой, а отец греком. Но вам, наверное, это известно.

– Я не знала, что ваша мать была испанкой…

– Полагаю, свободно говорить по-французски вас научила мать?

Сидони кивнула и отпила чаю. Если бы она не так обостренно реагировала на присутствие Алексио, с ним было бы приятно поболтать.

– Мама всегда говорила со мной по-французски, и отец поощрял это. Он знал, что рано или поздно знание языка мне пригодится.