Антология №1. Безумные сказки Андрея Ангелова - Андрей Ангелов

краской. Цифра «9» была криво выведена белым цветом.

Демон выстрелом разнёс замок. Рванул железо на себя. С традиционным скрипом дверь отворилась. Тюремные петли скрипят всегда и всюду, на всех континентах!

Внутри камеры, на деревянном полу, служившем одновременно такой общей шконкой, находились пятеро сидельцев. Зэки – кто испуганно, а кто с немым вызовом, уставились на двух киллеров с оружием в руках.

— Сидоркин, ты пойдёшь с нами! — с довольной ухмылкой скомандовал Хрыщ.

Мужчина лет тридцати пяти на вид, явно блондин стриженный под расчёску, со смазливыми чертами лица и синими глазами, живо вскочил на ноги. Ладную фигуру обнимал спортивный костюм, на ногах – мягкие тапочки.

— Послушайте, я вас не знаю! – он огляделся, ища поддержки у своего кворума.

— Довольно того, что мы тебя знаем, — усмехнулся Хрыщ. – Ты нужен нашему боссу.

— Вы уверены? По-моему, это ошибка, — мялся Сидоркин, нервно почёсывая ступнёй о ступню.

— Будешь морозиться, всех других окаянных перебьем, — предупредил Порось, наставляя ствол автомата в камеру.

— Да мне всего чуток чалиться осталось, — сопротивлялся Сидоркин. — Не хочу фуфел от ментов. Ребят, может, подождёте меня месяцок, а?..

Где-то снаружи яро завыла сирена. Демоны прыгнули в камеру, схватили карманника под руки и поволокли к выходу. Крепкий седой мужик бросился на подмогу, но получив в зубы локтем Порося – угомонился ввиду потери сознания. Больше никто не вступался.

— Эй-эй, полегче, чуваки! — загорланил вор. – Я понял, что от вас не отвяжешься. Пустите-ка, я сам…

— Живее!

Демоны отпустили жертву. Сидоркин на пороге обернулся и сказал грустно:

— Бывайте, честной народ! Скажите ментам, что я не хотел уходить с этими,  по всему видно, серьёзными ребятами, и был вынужден подчиниться грубой физической силе…

— Шевелись, твою мать! – напутствуемый толчками демонов, Сидоркин заспешил следом за Хрыщом. Порось замыкал шествие.

— Это вы устроили тарарам со стрельбой? – возбуждённо спрашивал карманник. — Чёрт, тут полно покойников!

— Живее, чёрт возьми! – сирена не утихала, а только множилась и ширилась.

Демоны и человек выскочили за ворота. В углу дворика находился синий «Москвич» 1987 года выпуска, с французскими номерами.

— Тачка, прямо скажу, не ахти, — не удержался карманник от оценки.

— Кантуйся назад! — приказ обсуждению не подлежал и был тотчас же исполнен.

Хрыщ прыгнул на переднее сиденье, а Пороська устроился за рулём. Машинка рванула с места сразу после включения замка зажигания. Вывернули из дворика, удачно объехав парочку грузовых шатров с масками-шоу, и помчались мимо здания РОВД, где собрались все силовики города. «Москвич» легко вынес решетчатые ворота, охраняющие полицию от своих граждан, жёстко сбил подвернувшегося майора, и – полетел прочь.

— Ну, ни хрена себе! – затравленно пробормотал Саня, оглядываясь назад.

3. Поездка в преисподнюю

Синий «Москвич» 1987 года выпуска нёсся по подмосковному городку. Мимо кирпичных близнецов-пятиэтажек, продуктовых магазинчиков и газетных киосков. По тротуарам шастали редкие замкадыши, тут и там мелькали патриархальные детские площадки и вполне зелёные рощицы. Сложно было представить, что всего в десятке километров отсюда раскинулся громадный мегаполис, — источник бессмертного топлива для адского пламени… А тут жил и умирал бесконечный в своём умилении рай.

Здание ИВС осталось только в памяти пассажиров. Гангстер на переднем сиденье обернулся к карманнику и широко улыбнулся. Сказал вальяжно:

— Давай знакомиться, Саня. Меня зовут Хрыщ.

— А меня Порось, — откликнулся шофёр. – Приятели называют Пороськой или Поней.

— Странные имена, — несколько в оторопи заметил Сидоркин. Шок прошёл, но немного знобило.

— Мы двоюродные братья. Наши матери родные сёстры, — выдал справку Хрыщ. Справка нисколько не проясняла странность имен, но сказать, что их имена демоновские Хрыщ постеснялся. А может, не догадался.

— Куда мы едем? — буркнул карманник, и совсем не любезно. Если тебя насильно хотят трахнуть, то приличия становятся неэтичными.

— К нашему боссу, я же говорил, — высказался Хрыщ. – Он хочет поручить тебе важное задание!

Нет ничего полезней в стрессовой ситуации, чем поржать над собой. Если ты оптимист, не путать с моралистом или педерастом… Вор всплеснул руками и воскликнул:

— Задание! Как же я не допёр?! Тока вот далеко мы не уедем, чувачки, а когда нас возьмут – то народного суда над нами не будет.

— Нас ещё никто не догонял, — беззаботно произнёс Порось. – Ты не сцы, главное.

— На, покури, — Хрыщ подал сигаретку. Сидоркин без расспросов её взял, курево – та вещь, от которой не отказываются даже не курящие, был бы повод... однако.

Вор вытянул из штанов коробку спичек и жадно закурил:

— Что мне надо делать? Учтите, я простой карманник, и ни хрена других дел не втыкаю.

Паяльник у твоих яиц – это весомый повод открыть для себя новые горизонты, в любых неизведанных для себя областях знания. Как правило, об этом знают и жертва, и её похитители… Но зачем гнать порожняк там, где его можно избежать. Хрыщ демонстративно развернулся от подопечного, и неохотно цыкнул:

— Светлейший герцог тебе всё разжуёт, — весь его вид показывал, что разъяснений больше ни черта не будет.

Мужчины крепко и верно дружат с логикой. Мнения отдельно взятых женщин не в счёт.

— Ну, хорошо, ребята, — логично воззвал Сидоркин. — Я могу представить, что вам нужен спец типа меня. Я смотрю иногда кино и знаю, что такое может быть. Но почему именно я? Разве на воле болтается мало годных рецидивистов?!

Хрыщ напыженно молчал, глядя в окно. Городской пейзаж уже давно сменился ровными рядами сосен, мчащихся мимо в тщетной попытке обогнать беглецов. Дорога была странно пустой. Даже навстречу тачке бежали лишь весенние выбоины и облака. Райская скукотища, которую Порось решил разбавить адским откровением:

— Санёк, друг мой… Маза в том, что ты родился в треклятый день. У тебя нужный возраст и образ никчемной житухи. А ещё имечко, как у Александра Борджиа.

— Кто такой? – с интересом спросил Сидоркин. – Один из ваших авторитетов?

— Скорей, из ваших, — вдруг хохотнул Хрыщ. –  Римский Папа. Продал душу. Жил в пятнадцатом веке.

Не давая ворику опомниться, Порось дополнил с благоговением:

— Ну и ещё, Саня… Ты выше Иисуса ростом, на два дюйма и три его четверти!

— Сам понимаешь, это очень важно, — подмигнул Хрыщ, вновь оборачиваясь к вору.

Сидоркин слегка