Шоу Девочек - Рэй Гартон

С тех пор она повторяла эту фразу часто и всегда в самый неожиданный момент. На самом деле, это были ее последние слова, сказанные ему во время телефонного разговора, когда он учился на втором курсе колледжа. Дэйви тогда позвонил и предупредил, что приедет домой на выходные.

Когда он приехал в ту пятницу, мать была мертва. Она подавилась стейком и умерла, упав под маленький столик в столовой.

Дэйви не думал о ее изречении в течение некоторого времени, но сейчас, идя по улице, осознал: Mожет быть, она была права.

А затем: Или, может быть, я сделал так, что она оказалась права.

Он прошел мимо высокого темнокожего мужчины, который ходил взад-вперед по тротуару, говоря в свой портативный микрофон.

- И вы хотите знать, почему вы несчастны, братья и сестры? – орал мужчина. - Вы несчастны, потому что живете в мире греха, друзья мои! И ты грешник!

К Дэйви подошел худой мужчина в рваной джинсовке. Его руки копались глубоко в карманах грязной денимовой куртки.

- Курево? Кайф? Курево? Кайф? - пробормотал он, проходя мимо.

Дэйви отвернулся от него. Пушер пошел дальше по тротуару, его тихий голос быстро растворился в звуках улицы.

Дэйви остановился, и другие пешеходы стали обтекать его, как ручей вокруг упавшего дерева. Он оглянулся вокруг.

Он не обращал внимания на то, куда идет, и теперь понял, что теперь находился даже не на Бродвее.

Рядом располагалась грязная стойка тако с окном, выходящим на улицу. Возле нее виднелся книжный магазин для взрослых, предлагающий самый большой выбор резиновых изделий в Нью-Йорке. Перед входом двое стариков, одетых в темную испачканную одежду, стояли у стены, один жевал короткую сигару, другой пил из бутылки без этикетки, часть жидкости стекала по его щетинистым, сморщенным щекам.

Таймс-Cквер.

Дэйви посмотрел на часы; у него все еще имелось много времени, он не был на Таймс-Cквер уже давно, и его всегда очаровывал ее гламурный фасад, который не мог скрыть таящееся под ним убожество. В ней существовала какая-то трогательная красота, как в старом, малобюджетном фильме, который изо всех сил старается развлечь зрителя. Дэйви продолжал идти вперед.

Он миновал магазин-барахолку под названием "Нью-Йоркские сувениры", медленно двигаясь вдоль витрины, чтобы посмотреть на некоторые из нагроможденных там товаров. Кальяны, резиновые маски горилл, грязные маленькие пиратские копии игрушек "Маленьких капустных человечков", выглядящие изрядно потрепанными, коробки шариков для пинг-понга с надписью: "Я люблю Нью-Йорк", напечатанной черным и красным цветом. По углам витрины трепетала паутина, а на самих товарах за мутным стеклом виднелся тонкий слой пыли, из-за чего они выглядели еще более бесполезными.

После барахолки он подошел к длинной прямоугольной картинке обнаженной женщины с прикрытыми только сосками и лобком, поднятой рукой, как бы подзывающей прохожих. Изображение было окружено белыми лампочками, которые мигали подряд, создавая иллюзию, что вспышка света обегает вокруг рамки картинки. Выше виднелась надпись большими печатными буквами: "ЖИВОЕ СЕКС-ШОУ". Дальше мигало еще больше огней, красовалось еще больше фотографий голых женщин, а также стоял очень худой молодой человек в длинном кожаном плаще, который курил сигарету и махал проходящим мимо мужчинам.

- Заходите, ребята! – говорил он довольным голосом. - Лучшие женщины в этом городе, скажу я вам! Красота! Они ждут вас там. Эй, как насчет тебя? - oн махнул Дэйви. - Заходи, приятель, они покажут тебе, что значит хорошо проводить время! Первая выпивка – за счет заведения. Как насчет такого?

Дэйви остановился перед мужчиной и уставился на одну из картинок. Это была очень высокая женщина, которая чем-то напоминала Бет.

А кто мне ее сейчас не напоминает? - подумал он.

Золотая цепочка висела вокруг ее талии, руки были сложены перед промежностью, а кисти прижимали обнаженные груди, подталкивая их наружу, ее нижняя губа была приподнята, а глаза наполовину прикрыты.

Дэйви хотел было спросить: Она внутри? Но не сделал этого. Он закрыл рот, слегка улыбнулся мужчине, повернулся и пошел дальше.

- Эй, давай, мужик, ты здесь отлично проведешь время! – зазывал тощий человек. – Бооо-же!

Дэйви продолжал медленно спускаться по дороге, читая вывески перед каждым из стрип-клубов, которые он миновал: ПАРЫ НА СЦЕНЕ! ШОУ ЛЕСБИЙСКОЙ ЛЮБВИ! ЕДИНСТВЕННЫЙ В НЬЮ-ЙОРКЕ ГЕЙ-БУРЛЕСК!

На любой вкус.

Седовласый мужчина в бежевом пальто быстро вышел из гей-бурлеск-театра с портфелем в руке. Он оглянулся вокруг, посмотрев на Дэйви, когда проходил мимо. Каждое его движение, казалось, кричало: Я ошибся дверью! Я просто зашел не в ту дверь, вот и все, я в действительности не хотел идти туда! Дэйви чуть не рассмеялся.

- Эй, друг мой, - сказал толстяк с зубочисткой во рту, - у нас с ними все в порядке, самые красивые женщины в городе, настоящие модели, прямо здесь, совершенно обнаженные, танцующие с голыми сиськами, ждут не дождутся тебя. Как насчет этого, друг, а?

Оуэн снова замедлил шаг и посмотрел на толстяка перед входом в клуб.

- Что скажешь, парень? - спросил мужчина, ухмыляясь.

Дэйви никогда не ходил в подобные заведения. Он подумал о человеке, выходившем из гей-бурлеск-театра. Вероятно, у него была жена и взрослые дети, не имевшие ни малейшего представления, куда он отправился в свой обеденный перерыв, и каким темным фантазиям он там предавался.

С легким разочарованием Дэйви понял, что у него нет никаких темных фантазий. Просто грызущее любопытство, возможно, вызванное изображением девушки, похожей на Бет, или, может быть, холодной пустотой в его груди.

Вновь заморосило, и Дэйви решил, что пора возвращаться. Он направился к концу квартала, полагая, что пойдет назад по противоположной стороне улицы для большего разнообразия. И на обратном пути он заметил это заведение.

Он остановился на тротуаре и посмотрел на вывеску. В тусклом свете пасмурного дня мигающие красные буквы слабо светились. Черный занавес в дверях мягко колыхался на ветру. Во время этих колыханий занавески иногда раздвигались, и Дэйви наклонил голову, чтобы заглянуть внутрь, но там была только темнота. Отсутствие ярких огней и вывесок, отвратительных торговцев, делало это место каким-то привлекательным.

Он подумал, сколько это будет стоить, быстро прикинул количество денег в кошельке, и взглянул на часы. Времени еще имелось достаточно. Любопытство, конечно, могло погубить кошку, но, как предположил Дэйви, кошка, вероятно, умерла вполне довольной. Он ухмыльнулся самому себе, когда шел ко входу (наиболее искренней улыбкой за весь день), чувствуя себя виноватым подростком, оглядывающимся по сторонам, нет ли поблизости каких-нибудь знакомых лиц.

Может быть, старого учителя воскресной школы? - со смехом подумал он.