История странной любви - Лариса Райт

– В общем, – решила Лялька подвести итог своему выступлению, увидев, что мать еще не ушла, – в моей жизни все тип-топ, а вот тебе надо подумать, что теперь делать с твоей.

Девочка нажала кнопку плеера, и тут же принялась подпевать любимой песне. Она уже не слышала, как Вика вздохнула и ответила то ли ей, лежащей так близко, то ли кому-то неведомому, находящемуся очень далеко:

– Мне не привыкать.

Она вышла из Лялькиной комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Время близилось к полуночи. Надо было бы вернуться и сказать дочери, что пора спать, но разбираться потом с очередным всплеском непослушания не хотелось. Уж лучше пусть она послушает свой «музон» пятнадцать минут и уснет. А Вика потом осторожно вытащит наушники…

Ну, не почистит Лялька один раз зубы, велика важность! Подумаешь, один раз!

Конечно, Вика кривила душой. «Раз» этот повторялся довольно часто. Особенно тогда, когда она возвращалась домой за полночь. В этом случае она гарантированно находила Ляльку спящей на кровати в джинсах и футболке. Естественно, нечесаную и немытую и с поющим где-то под пледом плеером.

– Помойся, – шепотом просила Вика.

– Ну, мам, – Лялька отзывалась сонным бормотанием и, перевернувшись на другой бок, продолжала спать.

– Как же ты можешь – не мыться?! – негодовала Вика по утрам.

– Могу, – равнодушно отвечала дочь, пожимая плечами.

А вот Вика не мыться не могла.

И сегодня, так же, как и всегда, она набрала ванну, залезла в теплую воду и вспомнила о том случае, который научил ее не только чистоплотности (к сожалению, только физической), но и тому, что в жизни она должна полагаться только на себя, и только от ее собственного решения зависит – что с ней в конечном итоге случится дальше.

Вика прикрыла глаза и увидела маленькую шестнадцатилетнюю девочку, спящую в купе поезда, которую будит чей-то пьяный смех и грубые голоса.

– Вот это удача!

– Не журавль в небе, конечно, но цаца вполне подходящая.

– Не думал, не гадал он, никак не ожидал он…

А дальше – ржание и сильный толчок в бок.

Девочка открыла глаза. Над ней в скабрезной ухмылке склонился бородатый мужик. Несколько зубов у него были золотые, на месте двух верхних зияли дыры.

– Ну, привет, крошка, – произнес он сальным голосом и мазанул жирной ладонью по лицу девочки. Та резко села и, как ни в чем не бывало, ответила:

– Здрасьти! Со мной поедете?

– Само собой, – хохотнул мужик и плюхнулся на полку. Он приобнял девочку за плечо и тут же по-хозяйски ощупал ее всю – от шеи до копчика. – Костлява, конечно, но ничего лучше здесь не наблюдается, – сообщил он двум другим не менее «симпатичным» кадрам, которые осклабились на девочку с противоположной полки. Та выворачиваться не стала. Напротив, улыбнувшись, как можно дружелюбнее, сказала:

– Ну, давайте знакомиться, меня Вика зовут.

– Вика, Вика, ты моя клубника. – Исследующая ее рука переместилась на грудь, глаза соседа затуманились.

Девочка прижалась к нему и прошептала жеманно, пробуя отстраниться:

– Сейчас вернусь.

– Куда?! – Теперь ее держали обе грубых руки. Глаза мужика стали злыми.

Вика безмятежно улыбнулась:

– В туалет хочу. Вас же трое, вдруг захотите вместе, а не по очереди… Может случиться конфуз.

Мужики довольно захохотали.

– Иди.

Хватка ослабла.

Вика открыла дверь купе. В коридоре было пусто и тихо.

– Проводить? – поднялся за ней второй мужик ростом с фонарный столб и внешностью гориллы.

Вика кокетливо улыбнулась:

– Дорогу найду. И туда, – она сделала многообещающую паузу, – и обратно. Не скучайте, мальчики.

«Мальчики» купились и остались в купе. Вика на ватных ногах и с почти остановившимся от ужаса сердцем бросилась к проводнице, которая, к счастью, вышла к титану с водой.

– Ко мне пристают! Зовите милицию!

Проводница схватила ее за руку и втянула в свое купе:

– Вот говорила тебе: не будет добра от этой поездки, а ты не верила, хорохорилась все, а теперь что выходит?!

– Да ничего такого не выходит. Милицию позовите!

– Ну, позову, и чего? Они тебя еще и задержат.

– Да вы что такое говорите?!

– Говорю как есть. Я тебя предупреждала: сидела бы ты, девка, дома. Это ж не просто какие-то там пьянчуги, а рыбаки с траулера домой возвращаются.

– Ну и что?

– А то, что у них деньжищ немерено и они, где надо, подмазали.

Вика нервно сглотнула:

– Ну, не все же рыбаки и милиционеры такие.

– Не все, – философски согласилась проводница, – но тебе не повезло.

– А я кричать буду.

– Давай. В одном купе женщина с двумя малыми детьми, в другом две старушки. Как заорешь, так и помрут от испуга. А остальной вагон такие же, как твои соседи.

– Что, все вот такие уроды?!

Проводница только вздохнула и взглянула на Вику с жалостью.

– Вот что я тебе скажу, девонька. Сейчас полустанок проезжать будем, я стоп-кран дерну – а ты беги что есть мочи. Станция немаленькая – найдутся добрые люди, помогут.

– А в поезде не помогут?

– Экая ты непонятливая! Говорю же тебе русским языком – у этих все схвачено. Будто не знаешь, какие теперь времена? Кругом одни бандюганы. И эти вон из артели известной, и «крыша» у них имеется, так что связываться никто не станет. Себе дороже.

– Значит, нет на свете честных людей?

– На свете, может, и найдутся, а вот в поезде я бы тебе проверять не советовала. Будешь ломаться – на тебя и пятнадцать сбежаться может.

– Вам, значит, тоже подмазали, – мрачно бросила Вика.

– Дура ты! – беззлобно откликнулась проводница. – На кой им это? Я им что-нить скажу, они начальнику поезда пожалуются – в момент с работы вылечу.

– Да что у вас за поезд такой?! – возмутилась девушка. – Одни преступники вокруг…

– Я же говорю тебе – время такое, – беззлобно откликнулась проводница. – И о чем только твоя мать думала?

– О том, кто вместо меня станет готовить, стирать и гладить, – мрачно сообщила Вика.

Проводница сделала попытку погладить ее по щеке. Девушка отпрянула. Проводница, не заметив этого движения, возбужденно затараторила:

– Говорю тебе: иди вперед по поезду, через десять минут остановка будет – кран дернем, спрыгнешь, и все дела.

– Как это сойду? А вещи?