Вечер, полный сюрпризов - Нина Харрингтон

Черт. Она попалась в расставленные сети.

– Что вы делаете? – выдохнула она, высвобождаясь из объятий. – Это возмутительно. Не выходите из роли? И не пытайтесь, пожалуйста, флиртовать со мной, мистер Бересфорд.

– Вечная история. Еще одна дурацкая фантазия. – Роб опустил руки, соскользнул со скамьи и выпрямился во весь рост, чтобы во время разговора смотреть вниз. – Кроме того, очень не хотелось бы, чтобы вы решили, будто я всегда так поступаю. Возможно, вашим читателям это будет слишком трудно понять. Хотя кто знает? Вам могло показаться, что я просто пришел насладиться искусством перед сном.

Он впился взглядом в ее глаза, не давая отвести взгляд. Теперь они были сверкающие, как лазер. Яростные. Мурашки побежали по ее рукам и шее, и кондиционер был здесь совсем ни при чем.

Похоже, Роб снова в дурном настроении, как это частенько случалось.

Нехорошо. Совсем не хорошо. Холодные мурашки сменило жгучее негодование. Лотти сжала губы. Кто дал ему право разговаривать с гостями в таком тоне? Еще минута, и она вскочила бы и дала отпор, припомнив все – начиная с того дня, когда они виделись в последний раз.

Лотти сжала кулаки и приготовилась выдать ему пару подходящих случаю крепких словечек, усвоенных еще во времена работы в банке. В этот момент он разорвал зрительный контакт и на секунду, расправив плечи, взглянул на нее:

– У меня есть совершенно безумная идея. Плюс теперь моя очередь задать вопрос. Вас не затруднит пройтись со мной по всей выставке? Пора вам высказать свое экспертное мнение о других картинах.

Роб провел рукой по волосам, переводя взгляд с блондинки на зал. Повеселевшие гости разбрелись по залу. Он беззвучно ругал себя, что так глупо сорвался и выдал свои чувства девице, которую совсем не знал. Он так устал валять дурака на камеру. Устал от показных эмоций и восторгов, которые выставляли его в наилучшем свете. Было бы здорово, если бы его хоть раз восприняли всерьез.

Он был единственным ребенком Адель Форрестер. Разве понять прессе да и этой привлекательной блондинке, насколько ему ненавистен мир искусства после того, как он потратил столько драгоценного времени в компании женщины, еще более одержимой, чем он?

– Вы хотите услышать мое мнение о других картинах, мистер Бересфорд?

– Точно. Думаю, официанты уже пришли. Почему бы нам не взглянуть, какие кулинарные радости приготовили в галерее для сегодняшнего вечера, пока не подошли ваши коллеги? Никогда не угадаешь, может, там даже окажется что-то съедобное! Да, Чарли, сегодня вы можете забыть о Бересфорде. Я просто Роб. Думаю, вы согласитесь? Не боитесь рискнуть?

Он предложил ей руку, она посмотрела на нее, ощутила его взгляд на своем лице и вызывающе взглянула на него:

– Опасность – мое второе имя. Думаю, я справлюсь с вашим предложением, Роб.

Как только она встала и взглянула в сторону, увидела кое-кого за его спиной.

– Ого. Долг зовет. Я бы с удовольствием прошлась, подпитывая ваше эго чуть дольше, но нужно вернуться к работе. Может, в другой раз. Хорошего вечера. Чао. – И, слегка взмахнув рукой, ушла, нет, поплыла по залу, словно босиком, давая ему возможность полюбоваться отлично сшитым платьем и стройными ножками.

Он мог обнять ее за талию одними ладонями. А как она держала голову!

Динамит.

Эта девушка не шла, а плыла. Высоко держа голову. Спокойно и сосредоточенно глядя вперед, зная, куда направляется. Будто лебедь на озере. Пожалуй, самое лучшее сравнение, подходящее к ее сдержанной элегантности, затаенной и соблазнительной одновременно. По одной походке видно, что она выросла в давно разбогатевшей семье плюс образование и все, что к этому прилагается. Либо она лучшая актриса из всех, кого он когда-либо встречал, а уж он-то повидал актрис. Голливуд и Бродвей. Класс «А» и класс «Б». Все они одинаковы под яркой оберткой. Девицы, готовые повторять написанные кем-то слова.

Но Чарли – художественный критик, единственная в своем роде. И в его сумасшедшем мире это уникальное свойство. Кто эта женщина и что он сделал такого, что ее расстроило? Они явно встречались раньше. И, судя по ледяному взгляду, которым она смерила его, это не самый лучший поступок в его жизни. Оставалось выяснить, что за преступление он совершил. Роб никогда не пасовал перед трудностями. Он собирался выяснить ее имя еще до окончания этого вечера.

– Чарли. Одну минуту. – Он пошел за ней через выставочный зал к зоне банкета, где официанты накрывали стол.

День выдался долгим, его биологические часы давали о себе знать. Возможно, пришло время показать, что дама ему понравилась, вдруг потом будет что вспомнить? Он быстро догнал ее и удивился, когда она зашла за барную стойку.

– Стойте. Вы так и не представились. Не дали визитку. Электронной почты. Телефона, наконец, если придерживаетесь старой школы. Вернитесь. Вы же знаете, что захотите снова связаться со мной. Для последующих вопросов.

Голос Роба затихал по мере того, как он приближался к ней.

– Вы надели фартук. Обслуживаете столики?

– Вы правы. Пожалуй, не все слухи о вас правдивы. Вы умнее, чем кажетесь. – Чарли обменялась с ним взглядами, одновременно давая инструкции студентам-художникам, подрабатывавшим официантами. – Надеюсь, у вас есть чувство юмора. В противном случае – совсем плохо. Вы же видите, я не художественный критик. И никогда не была. Вероятно, никогда и не буду. Я повар, обслуживаю закусками этот вечер. – Прежде чем Роб смог вставить слово, Лотти взяла поднос с горячими закусками и показала ему. – Могу ли я заинтересовать вас одним из скромных пирожков? Думаю, именно это вам сейчас нужно.

– Не сейчас, спасибо.

Роб взял одну из визиток, которые Лотти положила рядом со специями, и, пока читал вслух, что там написано, на лбу пролегла глубокая морщина.

– Лотти Роузмаунт. Чайная-кондитерская? Там же и Ди Флинн.

Лотти почти видела, как работает мозг Роба, пока он переводил взгляд от визитки на закуски и на ее лицо. Правда, это длилось какие-то миллисекунды.

– Пожалуйста, скажите, что вы не Лотти Роузмаунт, – простонал он наконец.

Она затаила дыхание, улыбнулась и быстро кивнула.

Время вышло, игра окончена. Пора возвращаться к работе.

– Извините, не могу. Жизнь иногда очень несправедливая штука. Вам не кажется? Добро пожаловать в мой мир, мистер Бересфорд.

Стыд. Ей понравилось, что ее ненадолго приняли за эксперта по живописи. Теперь пора возвращаться к простушке Лотти, которая печет пироги. Любопытно наблюдать, как меняются ожидания людей, когда она говорит, что зарабатывает на жизнь изготовлением выпечки. Тем не менее она не ожидала увидеть такого удивления на лице Роба. В конце концов, он тоже в этом бизнесе. Пора вставить слово и взять контроль на себя, пока он все еще находился в стадии сомнений и раздумий.