Новости со всех концов света - Полетт Джайлс

Наконец-то он смог заниматься любимым делом: лично доставлять информацию по дикой южной территории – сообщения, приказы, карты, донесения. В отличие от военного флота, армия генерала Джексона не имела иных средств связи, помимо крепких ног курьеров. Капитан Кидд мог похвастаться ростом больше шести футов и мускулатурой бегуна. К тому же он обладал сильными легкими и отлично знал местность. Он родился и вырос в Болл-Граунде, штат Джорджия, возле Голубого хребта, так что с детства привык к дальним переходам и частым пробежкам.

В то время его густые, длинные темно-каштановые волосы были связаны в хвост, и ничто не доставляло Джеффу большего удовольствия, чем путешествия в одиночестве. Свободно и независимо, с сообщением в руке, он быстро шагал от одного подразделения к другому, доставляя ценную секретную информацию и нисколько не интересуясь содержимым пакета. Приходил в штат Теннесси, на дальние позиции регулярного войска генерала Джексона, солдаты которого носили форму со скрещенными на груди белыми перевязями, возле штабной палатки отдавал честь адъютанту, получал инструкции, прятал в сумку ответные сообщения и был таков.

Разве может быть что-то лучше вдохновляющей радости легкого движения? Он чувствовал себя развевающимся знаменем, на котором королевскими символами начертаны таинственные и оттого еще более ценные послания. Ему выдали выкованный из серебристого металла жетон курьерской службы. Джефферсон Кайл Кидд покрыл его жиром и присыпал пылью, чтобы знак отличия не блестел и не выдавал своего владельца во время долгого бега трусцой по холмам, пескам и прибрежным зарослям веерной пальмы. Еще его снабдили кремневым пистолетом, однако оружие оказалось тяжелым, а курок в форме буквы S постоянно за все цеплялся. Поэтому ради собственной безопасности Кидд разрядил пистолет и спрятал в ранец.

Увернувшись от артиллерийского и мушкетного огня в форте Бойер возле города Мобил, курьер снова пересек Джорджию и в кожаной сумке доставил корреспонденцию на остров Камберленд – пешком и верхом на маленьких флоридских лошадках, которых непосвященные неуважительно называют клячами. Два года пролетели в одиноких путешествиях по Джорджии и Алабаме. Однажды, устав, он уснул в большом ящике для золы возле хижины, а едва проснувшись, с ужасом понял, что забрел на захваченную британцами ферму. Пришлось сидеть в ящике до полудня, когда жара стала невыносимой и загнала всех в дом. Если бы его обнаружили, то без долгих разговоров и выяснений пристрелили бы на месте.

Эти два года капитан Кидд вспоминал с изумлением, как будто по воле судьбы получил свою настоящую жизнь и то предназначение, для которого был создан – неважно, насколько жизнь и предназначение выглядели странными и даже эксцентричными. Так что когда служба закончилась, ничуть не удивился. Как известно, хорошее не может длиться вечно.

Джефферсон Кайл Кидд хотел отправиться на запад, в испанские поселения, однако надо было содержать овдовевшую мать и младших сестер. Жениться без должного размышления он не собирался. Дважды размышлял слишком долго, так что предполагаемые невесты возвращали письма и выходили замуж за других. К тому времени, когда капитан Кидд закончил обучение и получил профессию печатника, мать умерла, а сестры устроили свою жизнь. После того как мексиканский генерал Санта-Ана захватил Сан-Антонио, сжег Трейвиса и его людей в крепости Аламо, а затем был разгромлен в битве при Сан-Хасинто, Джефферсон Кайл Кидд переехал в Техас.

Второй войной в судьбе капитана стала война президента Тейлора с Мексикой. К этому времени Кидду было уже почти пятьдесят лет, и он давно жил в Сан-Антонио, где наконец-то женился. Печатный станок Кидд установил на площади Лас-Ислас, также называемой Главной площадью, на первом этаже нового здания, принадлежавшего адвокату Брэндхолму. Нашел шрифт, содержавший тильду, акут, а также перевернутые знаки – восклицательный и вопросительный. Выучил испанский язык, чтобы печатать любые объявления и плакаты. Много заказов поступало от прихода главного городского собора, а также от газеты Сан-Антонио, сенного рынка и салунов.

Разъезжая по Техасу с набитым газетами портфелем в седельной сумке, капитан Кидд часто предавался воспоминаниям об умершей жене, о первой встрече с Марией-Луизой Бетанкур-и-Реал. Именно тогда он понял, что воображение способно нарисовать вполне реальный образ. А что касается знакомства, то оказалось, что с восхищением посмотреть издалека и встретиться лично – совсем не одно и то же. Девушка была из старинной испанской семьи, поэтому для официального представления требовалось соблюдать определенные формальности. В человеческом сознании существует действующий независимо от воли механизм повторения. Воспоминания об утрате вызывали ощущение пустоты, – невосполнимой пустоты. Капитан решил, что нельзя позволять себе роскошь возвращения в счастливое прошлое, однако прошлое снова и снова привлекало и затягивало. Юная Мария бежала по улице Соледад вслед за молочником и его пегой лошадкой. Молочника звали Поликарпо, и он почему-то прошел мимо дома ее семьи и не остановился.

– Поли! Поли! – кричала девушка, теряя на бегу туфлю. Глаза были серыми, цвета дождя, а волосы кудрявыми. Семейный дом Бетанкуров представлял собой большой casa de dueña[1] на пересечении улиц Соледад и Долороса. Иными словами, на перекрестке Одиночества и Печали.

Капитан вышел из своей типографии, схватил лошадку под уздцы и вежливо обратился к молочнику:

– Поликарпо, подожди, пожалуйста. Сеньорита хочет купить молока.

Против собственной воли он до сих пор вспоминал бисерный узор на ее поясе, легкую ладонь на своем рукаве, когда девушка оперлась, чтобы не упасть, засовывая в туфлю маленькую ножку, льющееся в кувшин теплое молоко. Молоко пахло так же, как пахли коровы, – хранило ванильный аромат цветков вербены, в изобилии растущей на берегу речки Каламарес. Но чаще всего он вспоминал серые глаза.

Так капитан Кидд стал женатым человеком и отцом двух дочерей. Он любил печатное дело, считал, что посылать в мир сообщения – занятие полезное и благородное. Независимо от содержания. Купил качественный типографский станок фирмы «Стэнхоп», а большие, высотой в девять футов окна просторной комнаты давали достаточно света, чтобы хорошо видеть шрифт и аккуратно набирать тексты. Когда началась Мексиканская война, капитан Кидд сразу понадобился армии – даже несмотря на солидный возраст. Ему поручили организовать передачу информации между отдельными подразделениями войска Тейлора и выдали ручной пресс, чтобы печатать текущие приказы. Прежде он никогда не видел такого маленького станка, а теперь ловко размножал распоряжения генерала Тейлора и отдавал капитану Уокеру из отряда техасских рейнджеров. Всадники Уокера галопом мчались из Порт-Изабель на берегу Мексиканского залива в расположение армии к северу от Матамороса, на реке Рио-Гранде. В один прекрасный день адъютант Тейлора предложил запустить наполненный горячим воздухом воздушный шар, чтобы изучить расположение войска Аристы и сбросить листовки, однако нашелся умный человек, объяснивший, что идея хороша лишь до первого меткого выстрела. Другие умные люди заметили, что большинство мексиканских солдат не умеют читать, поэтому усилия будут потрачены напрасно. Подполковник прекратил полемику. Нельзя недооценивать изобретательность американской армии.