Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

В воспоминаниях матюшенковца Н. Рыжего командир броненосца Голиков предстаёт таким: «…Выше среднего роста, борода с проседью в форме лопатки, тупое выражение лица, манеры аристократа». Насчёт манер аристократа спорить сложно, но вот насчёт «тупого выражения лица» имеются сомнения. На дошедшем до нас портрете Е. Голикова у него, наоборот, на редкость весьма интеллигентное и приятное лицо. Впрочем, для матроса Н. Рыжего идеалом интеллектуала, видимо, был приблатнённый корабельный «пахан» Матюшенко.

И. Пономарёв в книге «Герои „Потёмкина“» пишет: «Голиков… озверел. Он перестал уезжать на ночь домой, оставался на броненосце и каждую ночь обходил кубрики. Голиков наполовину сократил команде время на обед и стирку белья. Матросы вынуждены были стирать по ночам. С утра до вечера матросов гоняли то на ученья, то на работы. По приказанию Голикова ввели ежедневное мытьё палуб с протиркой песком. Матросов избивали за самые малейшие проступки. Ухудшилось их питание».

О питании мы уже говорили, командир, который в день мятежа договаривается с местными рыбаками о поставке на корабль большого количества свежей рыбы для улучшения матросского стола, — это, скажу я вам (как человек, прослуживший в российском ВМФ более 30 лет), очень и очень заботливый командир. А в чём же остальные зверства Голикова? В том, что мало сходил с корабля и все силы отдавал приведению корабля в нормальное боевое состояние? Командир обходил по ночам кубрики! Так это, кстати, вообще вменялось в обязанность офицерам на советском флоте! Голиков делал это по собственной инициативе, что тоже говорит о нём только как о трудолюбивом и ответственном командире. То, что с утра до вечера на корабле игрались учения и проводились работы, так для этого, собственно, матросы и служат, а не для того, чтобы валяться пузом кверху на палубе. О ежедневном мытье палубы я уже молчу! Корабль на то и корабль, чтобы на нём ежедневно проводилась приборка, причём несколько раз! Так происходит на всех кораблях нашего ВМФ и сегодня! Насчёт избиений позволю себе вообще не согласиться с Пономарёвым, так как даже при всей своей предвзятости ни один из реальных потёмкинцев в своих мемуарах не привёл ни одного акта избиения матроса офицерами броненосца. Увы, книга И. Пономарёва «Герои „Потёмкина“» одно из многих историко-фантастических произведений на «потёмкинскую» тему.

Отметим, что помимо командования кораблём Голиков серьёзно занимался расчётами организации централизованной стрельбы отрядом кораблей в морском бою. Именно из-за отсутствия такой централизации в ведении огня в определённой мере было проиграно Цусимское сражение. После смерти Голикова его работу продолжит контр-адмирал Цывинский. Результаты этой деятельности будут потрясающими, и к началу Первой мировой войны российский флот стрелял точнее всех в мире. К 1905 году по возрасту, прохождению службы и заслугам капитан 1-го ранга Голиков был уже вполне достоин контр-адмиральских эполет. Скорее всего всё так бы и произошло, если бы не трагические события июля 1905 года. А потому я никогда не поверю, чтобы капитан 1-го ранга Голиков просил пощады у своих убийц. Я твёрдо уверен, что смерть он принял, гордо глядя в лицо палачам.

Над командиром броненосца, как мы уже знаем, была устроена самая настоящая показательная казнь. Мало кому известно, но у Матюшенко с Голиковым, как оказалось, были свои старые счёты. Дело в том, что в 1903 году Матюшенко служил под началом Голикова на транспорте «Березань». Тогда Матюшенко тоже пытался спровоцировать команду на бунт из-за якобы плохого обеда. Но командир судна в тот раз успокоил матросов, и авторитет Матюшенко был серьёзно подорван. Теперь для него настала минута мести.

Из труда официального историка: «Командира Е.Н. Голикова матросы нашли раздетым в адмиральском помещении, где он собирался прыгнуть в море через иллюминатор. Он валялся в ногах у А.Н. Матюшенко, умоляя о пощаде. Его вывели на палубу и расстреляли».

Из воспоминаний потёмкинца Н. Рыжего: «Капитан Голиков был выведен из своей каюты в одном белье… Голиков был расстрелян».

Из воспоминаний потёмкинца И. Старцева: «Потом вытащили командира Голикова из его каюты голым, он хотел выброситься в иллюминатор и спастись от казни народной. Когда его вытащили он начал креститься… В этот момент раздался крик машиниста Резниченко: „Расступись!“ Раздался выстрел, и Голиков падает…»

Вспоминает потёмкинец матрос Е. Лакий: «Тут закричали: „Давай командира!“ Его нашли, вывели наверх раздетого и расстреляли его».

Потёмкинец И. Лычёв живописует расправу над командиром корабля так: «Голиков. Этот безгранично жестокий старик, лишь несколько минут назад державшийся как всемогущий „царь и бог“, повелевавший жизнью и смертью сотен матросов, сразу преобразился в немощного старца. Он ползал на коленях перед Матюшенко, умоляя его о пощаде, клялся, что никогда больше не посмеет обидеть ни одного матроса. Этот жалкий, подлый трус, только что собиравшийся зверски убить тридцать матросов за отказ есть гнилое мясо, теперь просил их даровать ему жизнь. Голикова после краткого суда расстреляли. Его тело полетело в море под дружный крик сотен голосов…»

К. Фельдман в своей книге «Броненосец „Потёмкин“», повторяя с чужих слов истории о червивом мясе, о брезенте и о подготовке к расстрелу, сочиняет собственный фантастический рассказ, который, с его точки зрения, должен был оправдать зверское убийство командира корабля. По версии Фельдмана, Голиков намеревался взорвать некую мифическую крюйт-камеру на броненосце, но бдительные матросы этого сделать ему не позволили. При этом они обиделись на своего командира и за это его расстреляли. Где смог отыскать Фельдман на эскадренном броненосце крюйт-камеру XVIII века, невозможно даже представить. Вот как далеко заводит порой воспалённая фантазия!

Всё сказанное о капитане 1-го ранга Голикове — наглое и подлое враньё. На самом деле никуда Евгений Николаевич Голиков бежать не собирался, как не собирался взрывать свой корабль, ну и тем более ни у кого в ногах не валялся. Офицер, храбро отвоевавший две войны, не мог валяться в ногах у мятежников! Помните слова Скобелева о Голикове, что он после своих подвигов может «гордо смотреть в глаза товарищам». Я уверен, что командир «Потёмкина» так же гордо смотрел в глаза и своим палачам. Раздели же Голикова исключительно ради глумления.

Из воспоминаний потёмкинца М. Лебедева: «Началась вполне заслуженная кара над офицерами корабля… Грянул залп, и, пронизанный десятками пуль, труп самодура-командира полетел за борт». Обратите внимание на слова «десятки пуль». Откуда эти десятки? Всё дело в том, что убийство командира корабля Матюшенко обставил особо. Дело в том, что подавляющее большинство молодых матросов, всё ещё сомневались в правильности происходящего. Поэтому новобранцев силой согнали в кучу и раздали им винтовки. После этого Матюшенко и его подручные вывели избитого и раздетого догола Голикова, которого поставили у борта. Некоторые матросы уговаривали Матюшенко не расстреливать командира, но их разогнали прикладами. Голиков хотел было что-то сказать матросам, но Матюшенко ударом кулака выбил ему зубы. Затем по команде Матюшенко матросы подняли винтовки и разом выстрелили в своего командира. Думается, большинство стреляли мимо или вообще не стреляли. Но это было уже не важно. Отныне все они были повязаны командирской кровью, и обратного пути у них уже не было. По некоторым воспоминаниям, после залпа Голиков был всё ещё жив и его добил всё тот же Матюшенко, после чего тело командира корабля было выброшено в море. Но Матюшенко ещё не насытился кровью.