Армия Солнца - Сергей Вольнов

«Вспучив океанскую поверхность водяным куполом, растворюсь в желтой мути, оставлю ее за кормой и впрыгну в изнанку многомерного пространства. Проколюсь прямехонько в родимые, напоенные мириадами незабвенных ароматов джунгли. Туда, где на каждом шагу можно встретить единоверку и под любым кустом… – с тоской думал черный человек, но, спохватившись, оборвал себя отчаянным мысленным вскриком: Стоп!!!»

На подобные мысли он давно наложил табу. Есть такое слово: надо. Очень сильное. Способно заставить далжианина выносить тяготы пребывания в ненавистном урбанизированном мире…

В этот момент блондин повернул голову и скользнул глазами по эбеновому, влажно лоснящемуся лицу бармена. Задержал беглый взгляд. Всмотрелся пристально; прищурился, сосредоточенно напрягся, словно пытаясь что-то вспомнить. Или – прислушиваясь к чему-то, что слышалось ему одному… Отвернулся к бритоголовой соплеменнице.

Уродливый комбез отчаянно стремился скрыть фигуру звездолетчицы. Но тщетно – сквозь бесформенность грубой ткани соблазнительно проступали многообещающие изгибы… «У зема губа не дура, бес его защекочи!» – подумал Дирп, пряча загоревшийся от воспоминаний взор и отгоняя ностальгические грезы.

Младшая промолчала. Ухмыльнулась лишь. Прикусила мелкими жемчужными зубками коралловую нижнюю губу и ТАК посмотрела на вторгшегося в доверительный разговор двух девушек мужчину, что у того непременно должно было бы перехватить дыхание. А в мыслях возникнуть что-нибудь вроде «О-о-ого! Да она штучка еще та, похлеще блондинки!»

Источаемый этой девушкой незнакомый пряный аромат парфюмерии, произведенной на неведомой планете, своей экзотичностью раздразнил бы обоняние, взбудоражил бы воображение любого нормального гуманоида мужского пола.

– Мне казалось, что этакие лихие персонажи исключительно в попсовых блокбастерах существуют, – покачала головой стюардесса; а может, медичка или администраторша. – Героические стражи правопорядка, которые спасают дерьмовый мир, выгребая изрядную кучу дерьма… Идеалисты ненормальные!

Синеглазый блондин ухмыльнулся. Чернокожий курчавый бармен тоже. Но его улыбку отметил разве что четверорукий намаец, которому Дирп в этот момент подавал заказ. Приняв ее на свой счет, косматый медведь приветливо оскалился в ответ. Всеми ста пятьюдесятью двумя.

– Кому-нибудь всегда приходится. Психов хватает, – произнес эрсер уверенным тоном.

Девушка, назвавшаяся Барби, вздохнула и проинформировала:

– Мы уходим уже, красавчик-инспектор. Извини, ты почти опоздал с угощением. Впрочем… если не передумаешь и ухитришься спасти мир к этому сроку, мы будем здесь… – она подняла левую руку, взглянула на браслет личного сетевого терминала, что опоясывал запястье, – часика через полтора. Минус-плюс минуток пять.

У чернокожих далжиан очень острый слух, и резидент слышал диалог эрсеров даже издалека, даже сквозь наполняющие зал громкие звуки музыки и множественный гул голосов. Даже сквозь болтовню намайца, интересовавшегося местным рынком морепродуктов.

Соскользнув с высокого трехногого табурета, блондинка вплотную придвинулась к соплеменнику. На мгновение прижалась к нему упругим телом, вскинув правую ножку и обвив ею левое бедро мужчины. Наверняка жарко дохнула насыщенным ароматом нескольких употребленных коктейлей…

Далжианин в приступе чернейшей зависти непроизвольно застонал.

Оттолкнулась, опуская ногу, сделала скользящий шаг в сторону выхода. Второй, третий. Полуобернулась к подруге…

Кто другой на месте этого львиногривого мужчины счел бы себя несколько разочарованным отложенным временем свидания. И в лучшем случае выдал бы нечто вроде наивного: «На этом самом месте?» – уточняя место гипотетического свидания.

Ну так это – кто другой.

На губах этого мужчины появилась затаенная улыбка.

«В тот кошмарный день, – без слов говорили его губы, – когда я не сумею убедить любую пару девушек в том, что провести часок в моем обществе наверняка приятнее, полезнее и интереснее, нежели все прочие дела, я подам самому себе рапорт об отставке и покину мужские ряды. Выйду на пенсию, улечу в неразведанный космос, высажусь на какой-нибудь необитаемой планете… И взорву космолет, доставивший меня туда».

«Но со мною это, – читалось по выражению лица мужчины, уверенного в собственной неотразимости, – наверняка произойдет не ранее, чем придется уходить на пенсию по возрасту. Если вдруг доживу».

– Не боишься привлечения к суду за приставания? – спросил он, стремительно переместившись вслед уходящей девушке. Ухватил ее за предплечье, развернул к себе, крепко обнял и взасос поцеловал.

Насладившись секундой осязания упругости всех женских прелестей, отпрянул. Плотоядно облизнув кончиком языка свою верхнюю губу, причмокнул и удовлетворенно прокомментировал самодовольно-рокочущим баритоном:

– Обожаю помады фррруктовой гаммы.

– Вместе сядем, – улыбнувшись, ответила «Распутная Тигрица». – Сам-то не боишься?

– Если в одну тюррррьму, хоть сейчас… ляжем. – В мужском голосе по-прежнему слышались хищные, рокочущие нотки; будто он уже предвкусил, каково залечь вместе с Распутной Тигрицей. – Я – нет. Уж за что, за что, а за это меня давно порра не сажать, а казнить. Однако жив еще, как видишь.

– И не только вижу. – Блондинка тоже облизнулась. – Но сейчас нам действительно пора идти, спаситель мира.

– Мне – «Кровь Немезиды». Двойной. Через полтора часа, – соизволила наконец-то подать голос вторая. Голос у нее оказался низким, хрипловатым, вибрирующим. Очень волнующим. – У тебя великолепные ягодицы, парень, но не настолько, чтобы ради них откладывать бизнес.

– Я тебя тоже люблю! – повернулся к ней бородатый эрсер. Прищурился…

– Даже и не думай, – сурово предупредила несносная бритоголовая девчонка, отшатнувшись. – Сексист, – бросила отрывисто. Как приговорила.

Великолепный блондин недоуменно приподнял брови. Пожал плечами. Парировал выпад, спокойно и убедительно озвучивая свой взгляд на события, формулируя изысканно-вежливо:

– Похоже, ты меня заподозрила в патологическом внимании к определению половой принадлежности окррружающих особей? Ложь и клевета. Поверь, я никогда не обосабливал женщин по сексуальным признакам, ни в отрицательном смысле, ни в положительном. То есть не превозносил, но и не унижал. Не выделял из рода человеческого в особую категорррию. Еще чего! Естественно, являясь убежденным не только хомофилом, но и гетеросексуалом, лишь женщин своей расы я воспринимаю как привлекательные и желанные объекты. Однако вполне воспринимаю и как надежных, не менее мужчин, коллег по работе. Человеки как человеки. Ублюдков всяческих среди человеков мужского пола не меньше, чем стервозных сучищ – среди человеков женского. Уж если меня в сексизме обвиняешь, то держи пас – ты сама такая. Видимо, какой-то самовлюбленный самец тебя так здорово разочаррровал, что ты готова испепелить меня взором уже за то, что у меня между ног яйца, а не губы. Не принимая во внимание никакие сопутствующие обстоятельства. Удивительно, что ты соглашаешься принимать угощение от челма, злобного кобеля. Вдррруг отравлю?..