Повесть Живое сердце - Рей Милтон

комнате суда, а в своей спальне. Быстро собрав свои вещи, Мамука умылся и бегом отправился в школу. Сегодня он не рассматривал серый асфальт и не размышлял о сером мире, он быстро бежал, ловко обступая преграды на своём пути. Серый мальчик поспел как раз к звонку, учителя ещё нет значит не опоздал (мудрость, которая никогда не устареет). Он достал из портфеля листы и аккуратно сложил их на край стола, признать он боялся, что его раскроют " Ну же, будь смелее, как Гелия". Урок прошёл на «ура», никто ничего не понял, как только прозвенел последний звонок, Мамука пулей рванул из школы, и добежав до телефонного аппарата набрал матери на работу. Врать, друзья мои это, конечно, очень нехорошо, и лучше так не делать, но тут был другой случай и признаться в редких случаях врать можно, но в очень редкий и крайних. Мальчик сказал матери, что останется в библиотеке, а сам побежал к стене, он был очень радостным и признать, к сожалению, это заметили глаза, которые наблюдали сквозь окно школы….

Добежав до стены, Мамука уже сбавил шаг и стал идти медленно, аккуратно, то оборачиваясь назад, то смотря по сторонам. Вот он уже дошёл до бреши, и отодвинув доску протиснулся в дыру.

— Ну наконец-то! — хлопнув его по плечу, выдала Гелия все так же радостно улыбаясь.

— А тебе нельзя как-то тише появляться.

— Сжимая портфель обеими руками сказал мальчик.

— Неа, тогда бы ты не испугался.

— То есть ты это специально?

— Бежим, нужно ещё много тебе показать.

— А почему ты босиком? — действительно, обуви на Гелии сегодня не было, ее босые ноги утопали в зелёной траве. Тут девочка остановилась.

— Зачем спрашивать? Когда можно и так узнать? Сними обувь

— А как же?

— Снимай! — отпираться было бесполезно, сняв обувь, а затем и носки Мамука ощутил приятную щекотку, опуская босую ногу на свежую, прохладную травку, и это было так приятно лёгкая свежесть пробежала по всему телу, будто ноги всё это время были в плену у обуви, а сейчас эта прекрасная свобода.

— Ну и как?

— Это прекрасно!

— Здорово, а теперь бежим.

— А куда мы бежим то?

— Это сюрприз… — солнце ясно блистало над их головами, бликами пробегая меж кронов деревьев, мальчик бежал, но при этом у него получалось ловить каждый момент, он слышал, как шуршит трава под ногами, как холодные капельки ещё не испарившейся, росы приятным холодком отдают в ноги, он ловил тепло солнечных лучей, он полной грудью ощущал дыхание свежего лесного воздуха, который так приятно бодрил дух! Carpe diem, мой дорогой читатель, этот мальчик ловил каждое мгновение, потому что не знал, когда это закончится, может завтра, может сегодня, мысли, что его могут поймать, что это вот-вот может закончиться позволили ему открыто наслаждаться мгновением, так щедро подаренным ему. Добежав до деревянной ограды Мамука увидел, что впереди уже их ждёт отец Гелии, он радостно помахал детям, в руке у него была большая плетенная корзина, накрытая клетчатой салфеткой.

— Здравствуйте, мистер Альбус.

— Привет, Мамука, давай поспешим, нам много тебе нужно показать. — шли они минут двадцать, Гелия без умолку рассказывала Мамуке про цвета, и расспрашивала про мир серых, про море.

— По правде говоря, я не часто там бываю и то, когда нужно сходить. — отец с Гелией переглянулись.

— Да ты шутишь — хлопок Альбуса по плечу чуть не вывихнул руку мальчику, но тот лишь застенчиво улыбнулся.

— Рядом с вами такое чудо — продолжил он, а вы только когда нужно гуляете у моря, эх я б каждый день по берегу ходил.

— Ну, у нас по графику прогулка у моря пять раз в месяц.

— По графику — фыркнул Альбус — график это хорошо, ничего не забываешь, я сам себе график бывает составлю, чтоб больше полезного делать, гулять там определенное время, ну для здоровья полезно, там зарядку поделать ничего не забыть, да дела все сделать, но это знаешь как бывает, когда человек чересчур увлекается графиком, записывая туда буквально все — жестикулируя руками Альбус старался подобрать нужные слова, чтобы точно выразить свою мысль — ты начинаешь делать одно дело, и делая его хочешь скорее закончить, чтоб начать другое, и чтоб его закончить, да и все прочие, тут нет наслаждения, нежели когда ты делаешь это потому, что сам хочешь. Только не подумай, что я говорю тебе делать только то, что хочешь, не совсем так, но в основном, например, вот уборка, её ведь нужно делать раз в неделю обязательно, и чаще, но мы ведь её делаем не из под палки, а потому что хотим жить в чистоте, потому что так приятнее. В детстве я не любил убираться, вот вообще нет, и как-то отец сказал мне можешь не убираться в своей комнате до тех пор, пока сам не захочешь, и что ты думаешь? Разумеется, около месяца я, освобождённый от обязательств забыл про веник и тряпки, забыл до тех пор, пока мне не стало сложно находить свои вещи, когда, надев белые носки на важный для меня вечер, я понял, что запачкал их пока стоял на полу у себя в комнате, когда смотрел в заляпанное и мутное от пыли зеркало, в котором с трудом можно было разглядеть себя. Вот так отец научил меня вещам, которые действительно нужно делать, ну потому что это необходимо, это лучше для нашего здоровья, как и учеба и гимнастика. Понимаешь? — взгляд глаз цвета молочного шоколада вопросительно упал на мальчика.

— Да… Кажется начинаю понимать — радостно улыбнулся он — тут тоже есть обязательства, но они необходимы для лучшего существования, так?

— Да, ты прав.

— Но ведь с морем так же, нам выделена несколько раз в месяц, потому что это полезно. — Альбус в замешательстве почесал затылок, разговор будет сложный.

— Да… Но тут иначе, опять, вам можно пропускать прогулку?

— Нет.

— Вот, а вы ходите на море в свободное время?

— Нет, не положено, каждый день расписан бывает.

— Вот видишь, сынок, мы ходим на прогулку, когда заходим, может утречком до работы, а можем вечером, можно несколько раз за день, а коль нет настроения можно и пропустить, видишь разницу?

— Да… Вроде да.

— Выбор, вот что нас отличает. — Альбус остановился и положив руку на плечо мальчика продолжил.

— Выбор, мы выбираем то, что нам нравится, да порой бывают загруженные дни, когда просто нет времени на всё, что хотелось бы сделать, но это не клеймо на всю жизнь, даже если я целый день на