История древней Испании - Юлий Циркин

Кроме турдулов и бастулов, этноним с тем же суффиксом встречается на севере Испании. Это — вардупы (Plin. III, 25; 26; IV, 108; Ptol. II, 9; 65) или бардулы (Strabo III, 4, 12). Как уже упоминалось, они, скорее всего, были неиндоевропейцами и, пожалуй, позже приняли участие в формировании баскского народа. Плиний (IV, 112; 113) и Мела (III, 46) упоминают «древних турдулов» на севере Лузитании на берегу океана. Находка латинской надписи с упоминанием «Квадрата сына Матая древнего турдула»[40] подтверждает существование этого этноса. Упоминая в другом месте (IV, 118) тех же турдулов, Плиний пишет: «Turduli, qui Barduli (турдулы, которые бардулы)»[41]. Толкование этой фразы энциклопедиста может быть разным, но сейчас важно одно: подчеркивание родства этих народов. Перед нами связующее звено между народами севера и юга Испании. Все это позволяет сделать вывод, что и турдулы, и вардулы (и соответственно бастулы) — остатки «средиземноморского» энеолитического или даже неолитического населения Испании. В таком случае устанавливается определенное родство между турдулами и протобасками[42].

Таким образом, можно предположить, что в состав тартессийского этноса вошли как местные элементы, родственные будущим баскам, так и индоевропейские[43]. Последние принесли с собой некоторые аспекты культуры, включая имена, как имя единственного известного нам исторического тартессийского царя — Аргантоний[44]. Возможно, что пришельцы дали и династию государству. Формирование тартессийского этноса можно, по-видимому, отнести приблизительно к XI—X вв. до н. э., времени, которое М. Пельисер назвал ранней доколонизационной тартессийской фазой[45].

Территория юго-западной культуры, и ареал формирования тартессийского этноса в частности, входили в более обширную культурно-экономическую общность — атлантическую, распространившуюся от Британии до Северо-Западной Африки. Основой этой общности была торговля металлами и продуктами металлообработки, в том числе бронзовым оружием. Эта торговля особенно интенсифицируется начиная с середины XIII в. до н. э. И уже тогда устанавливаются первые контакты между этим регионом и Средиземноморьем, которые усилились в следующем столетии. Районом, соединяющим атлантический и средиземноморский регионы, был юго-запад Пиренейского полуострова[46]. И поэтому не случайно, что именно туда и направились финикийцы на первом этапе своей колонизации.

В результате финикийской колонизации Испания устанавливает прямые контакты с развитыми цивилизациями Восточного Средиземноморья. Многие вопросы, связанные с этой колонизацией, являются предметами споров, и самым, пожалуй, спорным является вопрос о ее начале. Античная традиция датирует его концом II тыс. до н. э., но с конца XIX в. и до сих пор большинство исследователей, особенно археологи, решительно отвергают столь ранние даты[47]. Поэтому этот вопрос надо рассмотреть в более широком контексте, не ограничиваясь только Испанией.

Фукидид (I. 8) называет финикийцев наряду с карийцами разбойниками, утвердившимися на островах Эгейского моря. А далее историк говорит только о карийцах и об изгнании их с островов критским царем Миносом. О прежнем пребывании карийцев на островах и о покорении их Миносом говорит и критское предание, сохраненное Геродотом (I, 171), а воспоминания о господстве карийцев на море дошли до раннехристианской хронографии (Евсевий)[48]. Как бы ни расценивать это предание, ясно, что сведения об изгнании карийцев нельзя распространять на финикийцев, как нельзя говорить и об одновременности пребывания обоих народов на островах. Геродот (II, 44; VI, 47) и Павсаний (V, 25,12) говорят об основании финикийцами храма Геракла на Фасосе и разработке ими золотых рудников на этом острове между Энирой и Кенирой. Эти названия, по крайней мере второе, считаются семитскими по происхождению[49].

Павсаний подчеркивает, что фасосский Геракл — тот же персонаж, которого почитают в Тире, и лишь позже эллины этого острова стали поклоняться греческому Гераклу. Исследование культа Геракла на Фасосе показывает, что речь идет о тирском Геракле[50]. Д. Ван Берхем предположил, что финикийцы прибыли на Фасос через Кос, Эрифры и Лемнос[51]. Это предположение подтверждается общим направлением торговых связей догреческого Фасоса, особенно связью с Лемносом, который, по Гомеру (И. XXIII, 745), был местом финикийского торжища[52]. Путь к Фасосу шел через Родос, где, по Диодору (V, 58, 2), также имелось финикийское поселение, основание которого он приписывает Кадму. Родосские же историки называют Фаланта предводителем финикийцев на острове (Ath. VIII, 360е).