Пепел и страховой бес - Игорь Чубаха

– Гражданин начальник, – мирно начал Пепел.

– Не гражданин начальник, а товарищ майор! – огрызнулся Горячев.

– Товарищ майор! Я месяц торчал за бугром. О чем имеется полная отчетность в моем совершенно натуральном заграничном паспорте. Виз там поболее, чем у вас звезд на погонах. Вы изъятый паспорт-то пролистните, да и билетик там железнодорожный под обложкой… А это значит, что ни на Гражданке, ни на Новаторов меня никто видеть не мог…

– На Новочеркасской, – поправил старлей.

– Не учи меня работать, дерьмо собачье! – вскинулся майор Горячев, – Твой фоторобот уже по всем отделениям разослан. А в компьютере аэропорта Шереметьево имеется информация о том, что прилетел ты 25-го числа прошлого месяца, то есть ровно двеннадцать дней назад. Что касается Московского вокзала, там, представь, тоже компьютеры имеются. И мы прекрасно знаем, что в столицу ты укатил как раз в тот день, когда исчез несовершеннолетний Костя Симутин. Следы заметал, Ожогов! Да только киднеппер из тебя хреновый получается. Засветил ты свое табло!

– И Поприщенко тебя видел, и одноклассники Инны Смирновой, второй твоей жертвы. – Нервно потер ладони старлей. – И даже на лестнице дома номер 7 по улице Гороховой, откуда ты увел Ленночку Садикову, пенсионерка Наталья Григорьева в глазок твою харю хорошо рассмотрела, – «Рост средний, глаза серые со стальным отливом, особых примет не имеется…», – когда ты, как юный пионер, квартиру перепутал, и ломанул похищать старушку, божий одуванчик, вместо девятиклассницы Лены.

– И, коли надо, остальные свидетели сыщутся. Сейчас вопрос только в том, сколько эпизодов мы докажем, а от скольких ты открестишься. Сколько детишек заарканил?! – стукнул по исцарапанному оргстеклу майор, – Одиннадцать? Четырнадцать? Семнадцать?

Костя, Инна, Леночка… Компьютерные глюки в Шереметьево. Какая-то бдительная карга за дверью. Пепел вдруг кожей почувствовал, что влип. И круто. А майор заливался соловьем:

– Статья у тебя расстрельная по всем пунктам. Правда, со смертной казнью нынче напряженка, но это ерунда. И если ты, гнида, не выложишь, где держишь детей – до суда не доживешь, даже Шрам не поможет! Ходок ты опытный, знаешь, как это делается. И имей в виду – умирать придется долго и мучительно, успеешь помечтать о расстреле по приговору. Времени на размышления – до утра. Сейчас мы тебя проводим в кунсткамеру, а к началу трудового дня сюда придут свидетели.

– Опознают тебя, и – готово. – Не смог промолчать не назвавший себя старлей.

Дело принимало совсем крутой оборот. Для того, чтобы приподняться на шальной выигрыш Ожогова, опера не сочиняют детективов с похищенными мальчиками. Просто – привозят в отделение, бьют морду для острастки, отбирают бабки, и – отпускают. Придется, видно, ночевать на нарах. Мент объявил, что Пепел арестован, в дверях замаячил конвой… Залетел ты, Сереженька, похоже, всерьез и надолго. За чужие грехи.

Тренькнул телефон. Майор поднял трубку и – разве что по стойке смирно не вытянулся, видать, большой начальник в ночи побеспокоил. А майор Горячев между тем лепетал, испуганно косясь в сторону Пепла:

– Да, да, у нас. Конечно, конечно, я понимаю… – Подобострастно распрощавшись с неведомым собеседником, мент рявкнул, избегая прямо смотреть на Пепла:

– Садись к столу!

– Зачем? – с искренним любопытством поинтересовался Пепел.

– Подписку о невыезде писать! – отрезал мент.

– Сначала положено изъятые вещи вернуть и копейку немалую, в протокол которую внести забыли. – Мирно улыбнулся Пепел. – Да и браслетики не худо бы сковырнуть. Иначе как я напишу-то?

По выражению сине-зеленого мурла начальника было ясно, что вопросов лучше не задавать. Похоже, кто-то только что отмазал Пепла, но что за отец-благодетель? Или у этих дятлов выплыли новые улики? Впрочем, сейчас все это маловажно.

– А сколько у тебя денег при себе было-то? – съехидничал старлей.

– Три штуки с хвостиком. Понятно, в бакинских.

– А кто ж это видел?

– А когда в казино фишки меняли, по чеку пробили.

– А вдруг ты, по лестнице спускаясь, половину рассыпал? Или чаевые с барского плеча швырнул?

– Отдай ему до копейки, – с выражением, будто вдруг прихватило зубы, приказал старлею майор.

– …Пепел! – окликнули его, только за спиной остались негостеприимные выкрашенные с подтеками в грязно-зеленый стены отделения.

Чахлый дождик рябил отражение фонарей в лужах. «Пежо» стоял рядышком – семь метров до лужи, но было бы нелепо ожидать, что мытарства на сегодня закончились, Сергей обернулся, ожидая увидеть комитет по встрече, ориентировочно, из четырех-пяти человечков-шкафов. Он прогадал – его оценивали ниже: двое парней-шестерок под зонтами караулили недалеко от выхода, третий распахивал дверцу зеленой «Ауди», умудряясь делать это одновременно гостеприимно и угрожающе.

– Проедемте с нами, – дружелюбно попросил один из крупногабаритных шестерок, приближаясь к Пеплу и как бы приглашая нырнуть под зонт.

– Не горю желаньем, – возразил Пепел. Понятно, от приглашения не отвертеться, но Сергею были интересны полномочия гонцов.

– Я настаиваю, – ласково, но, очевидно восторгаясь собственной значимостью, возразил бритоголовый, – для Вас – особое приглашение. – Боец многозначительно похлопал по бедру, намекая на ствол за поясом.

– Кто? – коротко разжал губы Пепел. Готовы шмалять рядом с отделением, или раздувают жабры?

– Савинков. Владимир Борисович.

– Изволите знать? – поддакнул второй.

– Не имел чести познакомиться, – в тон ответил Пепел, подходя к машине.

В салоне пахло бренди и одеколоном с претензией на дороговизну и понтовость. Один из парней, совершенно беспочвенно заболевший звездный болезнью, взял покровительственный тон и всю дорогу заботливо утешал Пепла:

– Ну-ну, глаза мы тебе завязывать не будем… Не кури, это вредно для здоровья, – пока водила, видимо, главный среди этого шестерья, не цыкнул:

– Заткнись, – коротко и доступно.

Пепел ехал в чужой тачке и безрезультатно пытался разложить ситуацию по полочкам. Делать ноги даже рыпаться не стоит. Вопрос не в том, что быки размажут по салону и не поморщатся. Так – ничего особенного, слабаки, пусть стволы у них, небось, не слабые. Зато и ежу понятно, что организовал важный звонок майору именно господин Савинков, именно ради этой встречи, через свои контакты, может, по депутатской линии, а может, в прокурорских массах. А значит, этот широко известный в узких кругах персонаж заинтересован, чтобы Пепел пока погулял на воле. И сейчас Пеплу выставит гамбургский счет за услугу.

Хата, в которой Пепел оказался через двадцать минут, по всем статьям должна была давить размахом. Оценить ее габариты из холла, куда его уже без церемоний втолкнули, не представлялось возможным. Но, похоже, это была одна из тех квартир, которую завистливый обыватель попытался высмеять в анекдоте про угол, где ненавязчиво стоит аквариум с плещущимся ручным бегемотом. Бегемота, правда, не продемонстрировали. Зато в мягком кресле полусидел-полулежал мужик лет сорока в безупречном костюме от Баршай и шлепанцах на босу ногу.