Дом на Дворцовой - Владимир Антонов

– Ой, да ты, кажется, опять беременная? Неужели, пятая дочка будет? – С удивлением и радостью воскликнула Наталья. – Ну…! у меня нет слов. Это что – всё этот кобель чернявый настрогал? Красавец, конечно! Ты хоть познакомь нас, а то стоим, как чужие!

Из радостного щебета сестёр Гришка уже через несколько минут понял, что Наталья не просто работает в домоуправлении, а занимает вполне приличную должность. Эта должность давала ей возможность распоряжаться «жилым фондом». Так нынче назывались дома, комнаты и квартиры, в которых ютились совслужащие и пролетарии. Это и позволило Наталье вселить в бывшую квартиру отца младшую сестру с мужем и целым выводком. Конечно, не на всю площадь, а только на её часть. Эта часть состояла из перегороженного фанерной перегородкой большого зала, который раньше отец использовал как гостиную. Роскошный, отделанный малахитом камин, как ни странно, уцелел и теперь был самым большим украшением в этом новом старом жилище. Карнизы над окнами – старинной резьбы великолепные львиные головы – тоже уцелели. Ещё в одной комнате, где раньше был кабинет отца с библиотекой, теперь жил ответственный работник водопроводного хозяйства с женой и восьмилетним сыном. Квартира называлась незнакомым словом – «коммуналка»!

Нина с мужем и с младшими дочерьми Маришкой и Тамарой поселились в меньшей по площади части бывшего зала, комната была непроходная и это делало её уютной. Старшие Галя и Лариса, перегородив вторую часть зала большой самосшитой занавеской, оказались в своей отдельной комнате с камином и балконом. С балкона было здорово любоваться видом Петропавловки и Стрелки Васильевского острова с её Ростральными колоннами. По набережной часто маршировали бойцы Красной Армии, колонны ОСОАВИАХИМА, спортсмены общества «Динамо». Девчонки махали им прямо с балкона. Вторая половина от этой половины зала была превращена Ниной в столовую, как оно и было когда-то.

Через три месяца в семье Григория Козлова родился Юра – пятый по счёту ребёнок в семье и первый сын! Сестра Наталья, как и обещала, всех устроила. Кого в школу, кого в детский садик. Только Гришка всё никак не соглашался пойти поработать. Он то заболевал неожиданно за день до назначенного выхода на работу. То она ему не нравилась или не подходила по каким-то надуманным соображениям, но работать он категорически не хотел. Зато с удовольствием проводил время в биллиардной на Елагином острове в ЦПКиО или с цыганами, с которыми очень скоро завёл дружбу. Участковый, живущий на третьем этаже дома в соседнем дворе, уже начал к нему присматриваться, когда он, наконец, объявил, что нашёл работу по душе. Работа называлась «заготовитель сельскохозяйственной продукции» в кооперативном обществе «Заря коммунизма», расположенном в Апраксином дворе. Работа давала Григорию возможность жить той жизнью, к которой он привык ещё на Смоленщине. Там он от случая к случаю занимался организацией заготовки лесных ягод, грибов, веников и дров. При относительно неплохом заработке он оставался свободным человеком. Мог спать утром сколько захочешь, ездить по области в любом направлении за счёт заготовительной конторы. Играть в биллиард и привычно шляться с цыганами, с которыми его в будущем связали почти родственные отношения. А сегодня они были его подспорьем в организации заготовок за государственный счёт с последующей продажей излишков на колхозных рынках г. Ленинграда. Цыгане охотно вкладывали в это предприятие и свои средства, прикрываясь удостоверениями заготовителей. Это давало возможность заниматься обычной спекуляцией без риска быть пойманными. В общем, Григорий Христофорович Козлов оказался на своём месте и до времени там и оставался, вникая вглубь и накапливая жизненный опыт.

Просыпался Григорий не рано. Проснувшись, он обычно сразу звонил в контору. Позвонил и сегодня. В конторе происходили вещи разные. Например, поступали разнарядки на заготовку такой-то продукции к такому-то числу. «Общепиту» – полторы тонны картошки к концу недели. Магазину продкооперации – четыреста килограмм свинины и сто кило орехов разных. Банному тресту – две тысячи веников берёзовых к середине следующего месяца и так далее. Председатель правления кооперативного общества решал, кому из работников поручить заготовку. Последнее время ему всё больше и больше нравилось работать именно с Гришей. Тот ловил на лету без слов любую мысль председателя; был способен не просто выполнить работу, но и творчески развить эту мысль. Сегодняшнее задание сводилось к казалось бы простому делу. Надо было заготовить, а на самом деле, просто купить где-нибудь и доставить на склад пятьдесят тонн говядины. На это Грише в конторе выдали наличными определённую и немалую сумму.

– Приезжай в контору, есть дело, – сняв трубку, негромким голосом сказал председатель. – Только предупреди семью, что ненадолго уедешь.

– Я всё понял, скоро буду, а куда ехать-то?

– Не по телефону. Приедешь – узнаешь, – голос председателя звучал заговорщицки.

– Уже еду. Похоже, что-то интересненькое намечается.

На этом закончилась первая часть разговора. Уже в конторе разговор продолжился:

– Значит так, Гриша, на всё про всё у тебя две недели. За это время ты должен, меня не волнует, где и как, доставить сюда на склад пятьдесят тонн говядины. Деньги под отчёт получишь в кассе, да ты и так всё знаешь. Вопросы есть? – председатель не сводил глаз с собеседника, не рискуя до поры до времени раскрывать карты.

– Сколько денег должно остаться, Семён Ефимович? – Гриша начал «въезжать» в ситуацию. Председатель посветлел лицом, радуясь сметливому уму нового работника.

– Вот что, Григорий. Давно хотел с тобой серьёзно поговорить. Вот смотри… Мы имеем двести пятьдесят тысяч наличными, за которые отвечаешь только ты и больше никто. Это понятно? – не дождавшись ответа, он продолжил: – Никому, кроме меня, естественно, не интересно, за сколько ты на самом деле купишь или достанешь (председатель сделал едва заметный акцент на этом слове) товар. Главное, чтобы товар оказался на складе не позднее полудня в понедельник через две недели. Надеюсь, это тоже понятно, – председатель вытер проступивший на лбу пот. Сделал паузу и, как бы между прочим, сказал, отвернувшись к окну: – Мне сказали, не помню кто, что на мясокомбинате в Вологде готовится списание в отходы давно просроченной говядины… Врут, наверное… Давно я не был в Вологде. Там сейчас хорошо. Снежок беленький вокруг лежит, блестит на солнце или позёмочкой стелется. А ты, Гриша, когда-нибудь был в Вологде?.. – он посмотрел на своего понятливого заготовителя и не делая паузы, добавил, как будто разговор шёл о деле давно решённом:

– Езжай, Гриша, время дорого! Второго такого случая может и не быть.

Время и в самом деле было в обрез: «Надо прямо сейчас забрать в кассе деньги и бегом к Бахтало, чтобы успеть договориться с Вологодскими цыганами. Прямо сейчас к нему и поеду. Бахтало – цыган не простой. Он со своей головой и не такие задачки щёлкал. Где он может быть сейчас? В парке?.. На рынке?.. Или, может, в таборе отдыхает где-нибудь в Шушарах. Поеду-ка я на Сенной рынок, поспрашиваю».

Его друг, небольшого роста, весёлый и задиристый, нашёлся в биллиардной в парке, как сначала и предполагал Гриша: