Ашшур в гневе. Часть третья - Вадим Барташ

и даже над их труппами продолжали измываться. Расправы над побеждёнными бунтовщиками были самыми изощрёнными. Ещё больше вавилонян были обращены в рабов.

   Вавилоняне наблюдали с башен и стен Старого города, что же творилось в захваченном врагом Новом городе и приходили в трепет. Они убеждались, какая же страшная участь их всех ждёт в недалёком будущем. И никто теперь даже не помышлял о сдаче Вавилона. Горожане готовы были защищаться до последнего вздоха. А, впрочем, никто им и не предлагал сдаваться.

   Ассирийцы жаждали крови, только крови.

И этого они не скрывали.

   ***

   После всего случившегося вот на что я хочу обратить внимание…

В отношении вавилонян по природе своей очень жестокие ассирийцы проявляли некоторую мягкость и снисходительность, так как считали их всё-таки для себя не чужаками, а родственным народом, но вот на этот раз…О-о, на этот раз всё было совсем по-другому! Они никого из вавилонян не удостоили пощады. Полторы тысячи захваченных в плен вавилонских воинов ассирийцы посадили на кол, ещё стольких же обезглавили. С трёх сотен с ещё живых содрали кожу, а нескольких военачальников четвертовали и их останки разрубили на куски. И все эти устрашающие экзекуции ассирийцы проводили на виду у ещё державших оборону бунтовщиков.

   Новый город был охвачен пожарами. Весь день и всю последующую ночь ворвавшиеся в Новый город воины Великого царя не прекращали зверствовать. Зверства их были ужасающими. Евфрат и все каналы в черте города стали красными от пролитой человеческой крови.

   ***

   Мардук-апла-иддин был вавилонянином, но он совершенно равнодушно взирал на то, как бесчинствовали ассирийские воины, ворвавшиеся в его родной город, как они убивали, насиловали и обращали в рабство защитников и жителей Вавилона.

   «Бунтовщиков необходимо примерно наказать», – таково было распоряжение Великого царя, и как верный его слуга, карлик неукоснительно исполнял волю своего повелителя. Ашшурбанапал только не хотел разрушать столицу Мира до основания, как это сделал его дед, неистовый Синаххериб, потому что Ашшурбанапал полагал, что самый тогда большой город на Земле необходим был Ассирийской империи. Он был ей полезен, как важнейший торговый и ремесленный центр всего Ближнего Востока, но следовало его жителей примерно проучить и отбить у них всякую охоту неповиноваться Ниневии в будущем.

   Трое суток ассирийцы бесчинствовали в Новом городе, пока карлик не отдал приказ прекратить всё это. Если бы он свой приказ не отдал, то Вавилон вообще бы обезлюдел.

Однако к большой досаде командующего армией Великого царя цитадель столицы Мира, Старый город, устояла, и осада Вавилона продолжилась.

   ***

   Перед воротами Сина скопилось свыше двух тысяч трупов, и их необходимо было немедленно захоронить. Понятное дело, что хоронить их надо было только в общих могилах.

   Тут же в городе, вдоль стен, стали вырываться глубокие рвы и в них сбрасывались все погибшие. Впрочем, за некоторыми из вавилонян приходили родственники и забирали своих. Этих самых своих вавилоняне хоронили во дворах собственных домов. Такова у местных жителей была традиция, она сохранилась у них с глубокой древности, кажется ещё со времён шумеров (а может быть эта традиция зародилась у их предков и гораздо раньше).

   Горе пришло почти в каждую вавилонскую семью.

   В Новом городе до восстания проживало примерно триста тысяч человек, но когда ассирийская армия взяла в осаду Вавилон, то в этой его части осталось лишь только треть жителей, а остальные постепенно перебрались в Старый город.

   За два с лишним года осады население столицы Мира значительно поредело, и сейчас оно едва превышало половину довоенного уровня.

   Вавилонян косили не только вражеские стрелы и мечи, но и голод, и различные хвори. И ещё хорошо, что до сих пор не возникло никакой эпидемии. Случись какой-нибудь мор, и тогда городу пришёл бы конец, и всё его многотысячное население могло сойти в царство теней.

   ***

   Шамаш-шум-укин вернулся во дворец с рассветом, и только после того, как скифов окончательно выбили с их позиций и ворота бога Луны оказались вновь в руках вавилонян.

   Грязный, весь в пыли, с оторванными наплечниками, в помятых доспехах, как у обычного воина, но вполне удовлетворённый тем, что проникновение ассирийцев в Старый город было предотвращено, Шамаш прошёл на женскую половину дворца, чтобы успокоить встревоженную Эушмиш и детей.

   Жена встретила Шамаш-шум-укина на пороге своих апартаментов. В её взгляде прочитывались все те эмоции, которые её всё последнее время переполняли.

   Шамаш попытался хоть как-то успокоить и воодушевить жену. Он обнял её и произнёс:

– Не переживай так уж сильно, всё будет хорошо.

– Вы же отстояли Старый город?

– Да, мы его отстояли, нам это удалось сделать. А значит ещё не всё потеряно для нас.

– Ну а ты видел, что творится в Новом городе?– переспросила Эушмиш.

   Шамаш вздохнул:

– Разумеется видел.

– Ужас! Это какой-то ужас! Там же всё объято пламенем.

– Да, ассирийцы зверствуют.

– Но свирепость их перешла все мыслимые границы…А ещё я видела, что Новый город они уже подожгли с разных сторон…

– Они действительно его подожгли!

– Люди говорят, что ассирийцы ни к кому не проявляют пощаду. Ни к малым детям, ни к старикам, ни к женщинам. Многих пленных они уже обезглавили. Десятки тысяч вавилонян обращены в рабов.

– Ну что же, это война, – продолжил успокаивать жену Шамаш. Он притянул к себе её голову и поцеловал Эушмиш в лоб, будто бы это был его ребёнок. – Прошу тебя, успокойся. Всё будет хорошо…Надо нам усердно молиться. Мардук будет на нашей стороне!

   Эушмиш, однако, не склонна была успокаиваться, она настолько возбудилась, что находилась уже на грани нервного срыва.

– Ты постоянно мне это говоришь, но что толку от этого? Дети напуганы. Даже маленькие. Непрестанно плачут. Я уже не могу слушать их плач. Моё сердце скоро этого не выдержит и разорвётся. Нам немедленно надо выбираться из Вавилона любым путём,– продолжила на повышенных тонах Эушмиш.

   И тут Шамаш вспомнил о Менгараби и велел узнать, вернулся ли привратник Эсагилы во дворец. Вскоре вавилонскому царю доложили, что он появился на днях и ждёт, когда же его вызовут на встречу с повелителем.

– Что-о-о?! Да вы что-о?!– вскипел Шамаш.– И мне никто о нём так и не доложил?!

Перепуганные слуги начали низко-низко кланяться и заикаясь просить прощение за свою непростительную оплошность.

– Вы что, с ума все сошли?! Немедленно, я говорю не-ме-длен-но приведите его ко мне!– тут же распорядился разгневанный Шамаш.

   Через буквально полчаса Менгараби отыскали, и он появился перед царём.

   ***

Шамаш, соблюдая предосторожность, велел посторонним удалиться и только после этого обратился к Менгараби:

– Ну что мне скажешь? – спросил привратника