Жизнь и одни сутки - Алексей Максимович Мерцалов

меня ждете? Максимум, что могу предложить, это иллюзорные деньги. То есть те, которых у меня нет.

С этими словами Евлантьев подошел к своей двери, всем видом давая понять, что разговор окончен.

Брюнет и блондин тоскливо переглянулись.

– Ладно, черт с ним! Поехали! – гаркнул брюнет.

Он круто развернулся и пошел вниз.

– Был рад познакомиться. Заходите еще! – вежливо крикнул вслед Саня и вставил в замочную скважину ключ. Но так его и не повернул, ибо заметил, что блондин не последовал за своим товарищем.

– Жаль мне вас, – тихо пробормотал коллектор.

– Уж а мне-то как себя жаль, – признался Саня, приложив руку к сердцу.

– Вы не понимаете. Когда банк решит, что вы не изъявляете ни малейшего желания вернуть кредит, дело, правда, будет передано в суд. И согласно судебному постановлению у вас насильственно заберут квартиру.

– А что вы мне предлагаете? Где я могу взять деньги? Я и так работаю целыми днями! Кручусь, как могу! На склад вот еще грузчиком устроился! И даже по воскресеньям теперь работаю! Но, извините, я не подпольный наркодилер, чтобы грести бабло лопатой!

При этих словах в глазах коллектора мелькнул недобрый огонек. Он обвел Евлантьева с головы до ног внимательным взглядом и констатировал:

– Вы крепкий парень.

– Этим вы хотите сказать, что я хорошо питаюсь, а значит, у меня есть лишние деньги, которые не помешало бы отдать банку?

– Нет. Я хочу помочь вам.

Сердобольный коллектор – это что-то новенькое. Саня скептически поглядел на святого угодника, но все же выслушал его:

– У моих знакомых есть работа. Они набирают бойцов в подпольный клуб для проведения показательных боев. Я могу устроить вас, и за каждый поединок вы получите неплохие деньги.

Последний раз Саня дрался лет пять назад, и закончилось это весьма плачевно. Он никогда не был драчуном и предпочитал воевать языком, а не кулаками. Было время, когда он занимался единоборствами, однако едва ли научился хоть чему-то стоящему.

– Вам уже мало моей квартиры? Теперь вы желаете моей смерти?

– На ринг выходят все, кому не лень, вы без труда справитесь! – уверил коллектор.

– Извините, но я как раз тот, кому лень.

Эти будничные слова почему-то жутко разозлили блондина.

– Ну и черт с вами! Разговариваю, как с ослом. Нравится влачить жалкое существование? Что ж, удачи! Работайте и дальше за копейки хоть на трех работах, чтобы в итоге лишиться квартиры и машины. И не жалейте потом, что отказались от возможности заработать за день столько денег, сколько не заработали бы на всех ваших работах за целый месяц. Счастливо оставаться!

Он развернулся и пошел прочь. Но эти слова задели Евлантьева за живое.

– Стойте! – окликнул он. – Это точно безопасно?

– От парочки оплеух еще никто не умирал. Вот, возьмите, – коллектор протянул визитку.

Ну-ка, что там? Опять «Господин Небес»? Слава богу, нет. Эта карточка была более адекватная. На ней всего лишь было начертано название клуба и адрес.

– Покажите охраннику на входе. Он скажет, что делать. Глава Четвертая

На следующий день, в воскресенье, Евлантьев пошел на склад и попытался выпросить у начальника денег вперед. Но жирный армянин, напоминающий гнилой помидор, насупился и сказал, что деньги будут не ранее, чем через неделю. Для Сани это было сродни смерти. В кармане пятьдесят рублей, а до зарплаты еще надо дожить. Продать уже нечего, а занять не у кого. Хуже всего, что в холодильнике шаром покати, а Саня не был закомплексованной анорексичкой, чтобы сидеть три дня без еды.

Как ни крути, пришлось воспользоваться советом коллектора. Вечером Саня уже был в Чертаново. Подпольный клуб оказался неприметным подвалом, без всяких вывесок и прочих опознавательных знаков.

Позвонив в дверь, Евлантьев столкнулся с широкоплечим охранником, который грозно поглядел на него сверху вниз.

– Я от коллектора. Пришел на бой честный, – сказал Саня, дико нервничая.

Эта чушь была встречена доброжелательно. Охранник уступил дорогу и пустил Саню в тридевятое царство. Внутри клуб «Легион» оказался затхлым залом с тусклым освещением. Справа барная стойка, а посередине боксерский ринг и десять-пятнадцать столиков вокруг него. В помещении было еще не очень людно, а сам ринг пустовал.

От барной стойки отделился человек в черной рубашке и торопливо подошел к Сане.

– Я Сэм, распорядитель боев. Это ты пришел руками махать?

– Пока еще не знаю, – уклончиво ответил Саня.

Эти слова явно рассердили человека в рубашке.

– Как так? Что значит, не знаю? Я уже обо всем договорился.

– Сначала опиши регламент.

– Да какой к черту регламент? Все просто. Сейчас идешь, переодеваешься, разминаешься. Потом через час начнутся бои. Не знаю, каким ты будешь по счету, но, скорее всего, третьим или четвертым. Побеждаешь – получаешь 15 косых.

– Почему так мало?

– Поверь, друг, это очень даже неплохо. Многие дерутся здесь даром, просто чтобы засветиться. Но раз за тебя попросил хороший человек, к тебе и отношение другое. Так что не бубни, иди, переодевайся.

– Эй, не спеши. А если меня заземлят?

– Ну, подкинем пятерку. На лечение, – заржал Сэм.

Выбора не было, и Саня прошел вслед за распорядителем в маленькую каморку. Все пространство вокруг было занято лавками и шкафчиками для одежды.

– Во что переодеваться-то? – спросил Саня, озираясь.

– Как, а у тебя с собой ничего нет? Ладно, не парься, сейчас принесу шорты, боксерки и перчатки. Но за прокат экипировки придется отдать полторы тысячи. Вычтем из выигрыша.

Распорядитель хлопнул Евлантьева по плечу и торопливо удалился.

– Жлобы хреновы, – процедил Саня и устало опустился на лавку.

За следующий час в клубе заметно прибавилось людей. Немногочисленные сидячие места были поспешно заняты, а остальная публика скопилась по бокам у ринга. Вдоль стен разминались бойцы, и дикий вид этих людей не внушал Сане оптимизма. Сам Евлантьев тем временем облачился в дурацкого вида шорты и нацепил потрепанные боксерки.

Он как раз натягивал старые классические перчатки, когда к нему подбежал Сэм.

– Так, друг, как я и говорил, ты будешь драться вторым! Начинай готовиться!

– Ты говорил третьим или четвертым! – возмутился Саня. Но Сэм уже убежал.

Первый бой вечера прошел между двумя здоровенными детинами. Под вой публики они нещадно молотили друг друга мощными ручищами до тех пор, пока один из них не свалился. Зрители встретили этот исход бурными аплодисментами и залихватским свистом.

Вскоре с ринга вынесли бесчувственного амбала, и Сэм махнул Сане рукой. Скрепя сердце Евлантьев прошел сквозь ревущую толпу и поднялся на ринг. В зале собралось уже достаточное количество народу, и Евлантьев чувствовал себя центром вселенной, ощущая на себе десятки любопытных взглядов, и это ему не нравилось.