Santa Рома - Ольга Горышина

— Хотела спросить, может ли он наколдовать так, чтобы я выучила английский в новом году? — нашлась старшая сестра с ответом.

— И что?

— Занят номер. Наверное, все хотят английский выучить. Не звони! — крикнула, когда Тихон зашевелил пальчиками. — Сейчас Санта спит. Когда у нас день, у него ночь, ты же знаешь.

Вечером она тоже не позвонила. Только утром на следующий день сумела уединиться для звонка. А лучше бы не звонила вообще. Это не только не был номер Санты, он не был и номером Деда Мороза. О чем ей сообщили в довольно грубой форме. И судя по хриплому голосу, владельца номера она разбудила…

— Извините, — больше она ничего не добавила.

Испортил настроение на целый день. Мало покупатели на нее наезжают из-за собственных ошибок и просроченных акций. Ну не правильно она номер записала, бывает… Нужно удалить из контактов, но в момент высочайшей обиды что-то отвлекло, и Соня забыла это сделать. А потом, когда даже нашла скрин того объявления и аккуратно переписала номер на бумажку уже с именем Дед Мороз, написанным по-русски, вдруг передумала звонить. Деньги можно и с умом потратить. Скажет Тихону про сугробы, как ей и посоветовали в начале. По нынешней погоде будет выглядеть чистейшей правдой. Вездеходы застревают, а тут сани, запряженные оленями, проедут. Ждите! Это только у американского Санты они летают, а у российского Деда Мороза все настоящее…

Сугробам поначалу они радовались. Ходили на горку. В соседнем дворе пруд замерз, и его берега быстро раскатали. У родителей предновогодний завал, поэтому малолетних чад пасли в основном бабушки. Их Соня старалась сторониться: какая-нибудь да обязательно примет ее за маму Тихона и проедется вставным зубом по возрасту и аморальному поведению, не всегда в приличной форме. В собственном дворе все ее знали, и Соня старалась гулять с братиком исключительно там. Однако зимой у одной единственной горки выстраивалась километровая очередь из неугомонных малышей, а внизу, в конце ледовой дорожки, толпились не всегда адекватные родители. Впрочем, к неадекватным взрослым Соня в магазине привыкла довольно быстро, а вот прекратить реагировать на замечание бабулек у нее все никак не получалось.

Когда Тихон бывал рядом, бабульки не ругали непутевую мамашку, а сокрушались над загубленной юностью довольно-таки невинными словечками. И он с важным видом объяснял, что это его сестра, а мама уехала далеко-далеко деньги зарабатывать. Прощения посрамлённые сплетницы у неё не просили, скорее даже обижались и отворачивались с гордо поднятыми носами.

Да, такая легенда про отлучку Марины была взращена отцом в их семье против воли Сони. Но она молчала в надежде, что поздно или рано брат сам все поймет. Тихон уже и так перестал спрашивать, когда мама к ним приедет. Три года прошло, пора уже и забыть эту женщину. Фоток с матерью почти не было, а те, что были, Соня все поудаляла. Если только у отца в телефоне остались их общие фотографии, Соня не проверяла. Знала только, что отец их не показывает, а то Тихон сразу же прибежал бы к ней с расспросами.

Сейчас брата рядом не было, и Соня, проглотив обиду на необоснованные обвинения в половой распущенности, побежала вниз мимо раскатанной горки, чтобы увести братика на другой берег пруда, а оттуда уже домой. И так гуляли довольно долго. Нужно было еще раньше уйти, пока до соплей не докатались.

— А Дедушка Мороз сказал, что обязательно к нам придет! — заявил раскрасневшийся на морозе Тихон очень гордо и громко, пуская ртом клубы пара.

— Когда это он тебе сказал? — напряглась Соня, вообще перестав дышать.

Она с большим трудом сумела договориться с напарницей не брать предновогодние смены, чтобы сидеть дома с братом. На утренник ходил папа и даже если ему сказали что-то после общения Тихона с костюмированной мечтой всех детишек, отец, скорее всего, махнул рукой. Тихон тоже ничего не сказал — он же верил, что Дед Мороз настоящий.

Да, так все и было, и что теперь делать, непонятно… Завтра тридцатое декабря. Она выйдет на работу на один день, а потом отработает аж три смены подряд.

— Я его еще вчера ждал, но он не успел, наверное. Деток много, — Тихон на секунду обернулся к школе, у которой находился заснеженный пруд, и по-взрослому так вздохнул. — Но сегодня он обязательно придет. Вот только стемнеет и придет.

— У Деда Мороза выходные уже начались. Разве ты не знал?

— Ты работаешь. Папа работает. Значит, и Дедушка Мороз работает.

Но Соня так просто не сдастся!

— А ты посмотри вокруг, какие сугробы, — пошла Соня на последнюю хитрость.

Сердце бешено колотилось, и пар, наверное, валил из ушей.

— У него сани могут застрять по дороге к нам. Но он обязательно подарки с птичкой отправит… Она ночью их под дверь положит. Я не буду спать, заберу и под елку для тебя положу…

Подарок брату готов, спрятан в шкафу. Там на полке среди папиных футболок стоят две аккуратные коробочки — та, которая для нее, еще пустая. Завтра принесет со смены куклу: только не забыть бы вернуть в магазин первого января до пересменки.

— Нет, он придёт. Обязательно придёт! — не отпускал мечту малыш.

— Ну а если застрянет, ты же не будешь на него сердиться? Ведь не будешь? Как у вас там в песенке поётся. Ю-беттер-би-гуд… Будь хорошим, потому что Санта смотрит на тебя.

— Санта далеко, и я его не звал! А Дед Мороз обязательно придёт. Он же мне пообещал!

Ну что тут сделаешь… Только слёзы обиды потом утрёшь брату. Но можно ли в Новый год заесть обиду шоколадным зайцем? Или он все равно будет горчить?

3. Легко ли сотворить чудо?

— Ну же, скажи… — повторил Ромка вопрос более мягким голосом, направляясь к окну.

Сам не зная, зачем. Женя все равно слышит разговор. Наверное, хотелось увидеть огни гирлянды, которыми тетка окрутила стволы яблонь. Дело-то пахнет не керосином, а Новым годом. Мандаринами, то бишь. Боковым зрением успел заметить, что Женя начала чистить один из тех, что он притащил из дома.

— Хотел узнать, почему дедушка Мороз к нам не пришел? Он же обещал…

Так… Это уже серьезное заявление… За чью-то вину досталось ему. Но он не знает правильного номера службы дедов морозов. Не перенаправить жалобу по адресу. Самому отдуваться. Он и дунул на стекло, растопырив пальцами белые планки жалюзи.

— Когда обещал?