Твой «человек-полиция» - Айлин Ютт

его выписывают на амбулаторное лечение. И отчего-то невесело. Нет, за друга рад, конечно. А вот то что так и не встретился с незнакомкой из десятой квартиры — печально. Будто какое-то важное дело упускаю. Даже имени ее не знаю, только номер квартиры.

Костыли уже купил, корм для Харди, продукты… мысленно делаю пометки, что еще не сделал. Планировал выехать раньше, ибо скулёж Жени в телефонную трубку после обеда меня начал нервировать. Но пораньше, как всегда не получилось, работа.

Пробки. Барабаню по рулю в такт битам из колонки, газ-тормоз, газ-тормоз. Бесит! Надо отвлечься. И ничего лучшего не нахожу, чем начать думать о соседке Женька. Интересно, какая она? Блондинка, брюнетка, какие у нее губы, фигура, симпотная… голос… голос у нее хорошенький, мурлыкающий такой, приятный. Молоденькая скорее всего. Улыбаюсь, как дурак, своим мыслям.

Противный звук клаксона сзади прерывает мои фантазии. Двигаюсь дальше в потоке. И почему имя ее еще раз не спросил, дурак? Ладно, признаю, подниматься к ней в квартиру, оставлять комплименты под дверью, возможно было лишним, но имя-то можно было узнать.

В больничке у лифта очередь с двумя каталками. Поднимаюсь по ступенькам с костылями в руках. Женек сидит ждет меня со своими скромными пожитками. Улыбаюсь ему, жму руку.

— Привет, больной! Ты уже на низком старте, я смотрю.

— Привет. Домой пипец как хочется.

— Ну поехали. — похлопав по плечу и вручив костыли, помогаю подняться, беру сумку с вещами и файл с документами.

Выруливаю с больничной парковки, в машине тишина.

— Мать так и не знает?

— Нет, думает, что я на сборах. Приеду через два дня.

— Ммм… а через два дня у тебя кость срастется, и железяка самоликвидируется, да, Жень?

— Нет, конечно, братан. Но за это время хоть срач в квартире прибрать успею. И нечего ей нервничать эти десять дней.

— В гости звать будешь?

— Ну а куда я с этими палками? — тычет в костыли. — Да и херова-то мне, на третий этаж без лифта… Мля… на стену готов лезть! — вытягивает шею, стиснув зубы.

Вижу, как меняется его лицо от боли при тряске, на каждом повороте. Молчит, спортсмен.

— Ну что, приехали.

— Давай посиди тут. — показываю на лавку во дворе. — Сумки подниму, потом за тобой вернусь.

— Да что я совсем не́мощный что ли⁈ — злится, но на лавку все же присаживается.

— Сейчас приведу псину твою. — улыбаюсь. — Скучал парняга по тебе, заодно посмотрим, как ты с ним справишься с новыми девайсами.

— Илюх, за продуктами надо бы.

— Животину твою сейчас выгуляем и съездим.

Возвращаюсь минут через пятнадцать. Вокруг лавки уже целое собрание, женщины, дети, Женька́ даже не видно.

— А нам говорят Евгений Михалыч на больничном, мы-то думали простуда или… а тут перелом! Как же Вы так, Евгений Михайлович? — сетует женщина средних лет, видимо, родительница Женькиного воспитанника.

Харди несется сломя голову резко утягивая меня вперед за поводок. Рад хозяину. Искренне так рад. Самые преданные создания на Земле — собаки. Иногда аж зависть берет, Женька́ хоть собака дома встречает после работы, ждет. А тебя, Илья, дома никто не ждет.

— Никита, тише-тише, Евгению Михайловичу нельзя нагрузки, ты что! — ругает мальчишку всё та же женщина.

Пёс, как танк, напролом рвется к своему хозяину, с бешеной скоростью виляя хвостом. Еле удерживаю натянутый поводок, что б не прыгнул на Женька́ и не покалечил больную ногу.

— Так. — хлопаю по плечу друга. — пиши список мне в месенджер, что купить, и я поехал, а ты пообщайся пока. — вручаю поводок и ухожу со двора.

Сажусь в машину, пиликает сообщение со скромным списком продуктов, в завершении которого красуется пиво. Ну какое на фиг пиво в его состоянии? Спортсмен тоже мне. Видать, сильно плющит его от боли. Закупаю всё по списку. Возвращаюсь.

Харди гоняет носом мяч с мальчишками, Женёк в окружении всё той же женщины и молоденькой девчонки. Подхожу ближе, узнаю девочку, видел, живет здесь, светленькая, миловидная, сегодня улыбчивая, не как в прошлый раз стесняшка. Или это она улыбчивая в компании Женька́? Маленькая, тоненькая, руками себя за плечи обнимает, замерзла что ли? Чего тогда стоять, иди домой, нечего тут сердобольствовать вокруг больного нашего, есть кому о нем позаботиться. Да и сам он справится. Зависть, злость, ревность от такого внимания к его персоне? Встряхиваю голову. Бес попутал.

Подхожу, ставлю пакет на край лавки.

— Ваш заказ доставлен, всё по списку.

— Спасибо! — заглядывает в пакет, хмурится.

— Это мой друг, Илья. — представляет меня Женек. — Он всё это время пса моего выгуливал, если б не он…

— Если б не он, то кто-нибудь другой. — перебиваю его.

Девчонка резко меняет выражение лица, голову в сторону, будто я не пакеты на лавку поставил, а ведро говна. Ну извини, милая, прервал я вашу беседу задушевную. Стоит, молчит и не уходит, улыбается натянуто, странная, замороженная какая-то.

— Пошли, у тебя постельный режим. — указываю на запястье с часами.

— Окей, доктор.

— Илья, а Вы правда доктор? — интересуется женщина.

— Нет, это я шучу, Анжелика Владимировна. Илюха у нас начальник. — ржет, опираясь на костыли, Женя.

— Евгений Михалыч, Вы не стесняйтесь, если надо звоните, а утром Никита будет заходить мусор у вас забирать.

— Спасибо, не стоит. До свидания. Никитос, завтра полшестого тренировка во дворе.

Беру пакеты, идем к подъезду.

— Я смотрю, ты подсуетился. И мусор тебе вынесут, и тренировку уже во двор перенес. Небось и готовить нашел кто тебе будет? — киваю в сторону, намекая на девчонку.

— Готовить думал ты будешь! — бессовестно ржет и кривится от боли.

— Иди уже. — открываю дверь подъезда, пропускаю Женька́ и пса.

— Дверь, придержи. — кивает мне друг назад.

Поворачиваю голову. Девчонка, та самая, замороженная, с пакетами в руках и рюкзачком через плечо. Глаза огромные, синие, красивые. Впервые так близко вижу их. Стою в дверном проеме, не шевелюсь, будто заморозила меня взглядом своим.

— Заходи, Лесь. — машет он ей рукой с костылем, почти теряя равновесие.

Девчонка быстро отмирает, ловко перебрасывает оба пакета в одну руку, и свободной придерживает Женька́ за локоть. Да уж, не совсем замороженная, реакция есть. И её, еле слышное и заботливое, «Осторожно» прям бесит!

Харди вертится вокруг ног, бьет хвостом. Она умело перехватывает его за ошейник и командует сидеть, пёс слушается.

Стоим, ждем лифт, рассматриваю девушку. Светлые волосы до середины спины, почему-то возникает желание знать какие они на ощупь, пропустить сквозь пальцы. Тоненький пиджачок, джинсы, сидят как надо, обтягивают хорошенькую попку-персик.

— С работы? — прерывает Женёк.

— Угу. — тихо отвечает, но видно, что нервничает, румянец на щеках, грудная клетка