Воровской ход - Владимир Колычев

– Пока да, а там будет видно… Зарплату обещали поднять. На Европу выходим, туда шарики будем гнать, в их подшипники…

Мир меняется, кто-то в их омуте всплывает на поверхность, а кому-то суждено упасть еще ниже, опуститься на самое дно. Его семья уже на самом дне. Если бы квартира была, а то две совмещенные комнатки в рабочей общаге. Кухня, туалет, душ – все общее, хорошо еще, что не в одной комнате. Сестра – инвалид, мать к ней привязана, и если с Егором вдруг что-то случится… А случиться может. И на разборках прибить могут, и на том же заводе на станок накрутить может, сколько случаев было. И просто по улице опасно ходить, нарвешься на гопников с ножами, и прощай…

– Пойду я.

Сегодня дел у Егора нет – можно ехать к Нике. Только захочет ли она встречаться с ним? Ясно же, что не светит ему ничего с ней, а все равно прется. Как упертый идиот…

Он выходил из подъезда, когда сзади к нему вдруг кто-то подкрался. Это мог быть кто угодно – Беляк, Леший, Серый, Михай… Но это мог быть и враг! Эта мысль запоздало шевельнулась в голове. Егор дернулся, но шею перехватила какая-то веревка, которая тут же петлей сжалась на ней. Сильные руки потянули его назад, втащили в дверь, за которой начиналась ведущая в подвал лестница. Обычно эта дверь находилась на замке, но кто-то ее открыл. По его душу и открыл.

Он пытался просунуть пальцы между веревкой и горлом, но ничего не получалось. Беспощадно тянущая назад сила свалила его с ног, потащила вниз по лестнице. Ему не хватало воздуха, он задыхался…

Егор уже терял сознание, когда удавка на шее ослабла. Он находился в темном отсеке подвала, где вода доходила до колен. А так как он стоял на карачках, мерзкая вонючая вода плескалась у самого носа. Сзади его держали, а впереди, на большой, плотно слежалой куче из песка, смутно различались два силуэта, возможно, были еще и другие люди, которых он просто не мог видеть.

– Ну, чо, урод, приплыл? – спросил из темноты грубый мужской голос.

И тут же человек, держащий Егора на поводке, с силой надавил ему на голову, погрузив ее в воду. Егор попытался выбраться, но на него навалились вдвоем, и еще удавка снова затянулась на шее.

Но под водой его продержали недолго. Отпустили, ослабили удавку, и тот же голос сказал:

– Привет тебе, падла, от Куста!

Егор понимал, что любое слово, сказанное в ответ, может повлечь самые страшные последствия, поэтому молчал. Если спросят, ответит, а так только на грубости нарываться. Еще и убить могут…

– С Леоном все понятно. Леон из Новорудного, а ты наш, с Шарикоподшипника… – с презрением проговорил голос. – А что с предателями делают, знаешь?

– А кого я конкретно предал?

– Наш район ты предал, сука!

– А я присягу району не давал… Я Союзу Советских Социалистических присягал, а району не присягал.

– Ты Кусту сейчас, падла, присягнешь! Говори – клянусь служить Кусту верой и правдой! Хлебом клянусь умереть за него!

Егор молчал. С какого это перепугу он будет присягать какому-то уроду, который с таким позором бежал от новорудненской братвы? Да и не чувствовал он себя предателем.

– Я не понял, ты чо там, язык проглотил? Шкет! Глина!

Егора снова окунули в воду с головой и на этот раз держали долго. Он уже терял сознание, когда его мучители ослабили хватку, и на него снова обрушился знакомый и противный до тошноты голос:

– Клянусь служить Кусту верой и правдой!

Егор упорно молчал, поэтому снова оказался в воде с головой. В этот раз он и сознание потерял, и воды нахлебался. Очнулся на куче песка – от сильного удара в грудь, из-за чего из легких выплеснулась вода.

– Слушай сюда, морда! Сейчас ты присягнешь Кусту, а потом я дам тебе отмашку… Одно дельце обстряпать надо. С Леоном решить. Ты меня понимаешь?

– Но сначала присягу?

– Сначала присягу.

– О’кей! Тогда и решать ничего не надо… Не будет никакой присяги!

– Шкет! Кончай его!

Сначала Егора ударили кулаком в живот, а когда он скорчился от боли, схватили за руку, и кто-то приставил нож к шее. Глаза уже привыкли к темноте, и он даже различил человека с ножом, но не узнал его.

– Или передумаешь?

Егор молчал, и острие ножа медленно погрузилось в шею, в точку, под которой проходила сонная артерия. Еще чуть-чуть, и все.

Он закрыл глаза. Уж лучше умереть сейчас, чем потом. Ясно же, какой вопрос нужно будет решить с Леоном. Убить его надо. А если вдруг он согласится, его убьют новорудненские. Причем умирать он будет долго и мучительно. Уж лучше сразу – чик, и все…

– Шкет!

Нож остановил движение в самый последний, казалось бы, момент. Но это далеко не спасение. Сейчас Егору дадут еще один шанс. Если нет, смерть будет мгновенной…

– Клянусь служить Кусту верой и правдой!

Егор мотнул головой, не будет он присягать какому-то уроду.

– Ты больной? – спросил голос.

– Даже справка есть, – кивнул Егор.

– Шкет! Глина! Мы сейчас!

Он не видел, как уходил обладатель мерзкого голоса, но слышал его шаги. С ним уходил еще кто-то.

– Слышь, пацан! Ты это, не дури! – горячечно зашептал парень, который только что вдавливал в его шею нож. – Не заставляй грех на душу брать! Присягни Кусту! Это же все слова, которые ничего не значат! Ну, ты сам подумай, какая может быть присяга? И «мочить» Леона не надо! Ствол дадут, и вали отсюда на все четыре! Кто тебя догонит? Сейчас Гриня придет! Повторишь за ним слова… Давай, не дури! Никому твой героизм тут даром не нужен! Только руки в крови пачкать!

Гриня пришел, сказал слова самопальной присяги, но Егор за ним не повторил, и ему опять затянули удавку на шее. Он чуть концы не отдал, настолько все было серьезно… После очередного отказа его избили. А когда он пришел в себя, в подвале никого не было. Ему стало по-настоящему страшно. Темно и тихо, как в склепе. Но это был все тот же подвал. И не так уж здесь и тихо. Вода где-то капала, в трубах гудело, откуда-то с первого этажа доносились голоса и топот ног. Он поднялся, осмотрелся в поисках выхода, выбрался из подвала и отправился домой…

Не успели сойти одни синяки, как появились новые. Леон замахнулся на главный вещевой рынок Возвышенска. А барахолку держала бригада Каштана, сплошь состоящая из таких же качков-боксеров, как и у Леона. Спортсмены-«рэкетсмены» сошлись в зубодробительном поединке на пустыре за кинотеатром «Октябрьский». Глядя на парней, с которыми ему предстояло драться, Егор даже попрощался с жизнью. Но надежда на благоприятный исход все-таки была. Вдруг его вырубят в самом начале поединка, и он потеряет сознание, а не жизнь… Но его хватило до самой победы, такой же оглушительной, как и удар по голове, который он пропустил в тот самый момент, когда враг побежал. На ногах Егор устоял, но преследовать противника не бросился. Немного постоял, а потом опустился на землю, так и сидел, пока его не поднял Арнольд.