Ужин за миллион - Триш Мори

— По-моему, вы загораживаете собой дверь моей машины.

Лукас огляделся с показным удивлением и вскинул брови.

— Так это ваша машина? Надо же, какое совпадение. Кто бы мог подумать!

— Да, невероятное совпадение, мне тоже так показалось.

— Вероятно, нам нравятся одинаковые марки машин, — усмехнулся он, кивнув на точно такой же спортивный «мерседес». — Интересно, может у нас есть еще что-то общее? По-моему, нам стоит поразмыслить над этим, а?

Шутливый тон Демакиса щекотал ей нервы. А его взгляд говорил слишком много.

Интересно, как ему это удается, черт побери? Выглядит так спокойно и уверенно — и в очередной раз заставляет ее залиться румянцем.

— Как знать? — небрежно бросила Джейд, подходя ближе и демонстративно доставая ключи из сумочки. — Разрешите пройти?

Лукас не шелохнулся. Стараясь ничем не выдать своего волнения, Джейд посмотрела в его глаза — в них горел манящий огонек. На губах играла улыбка. Почему он здесь? — мелькнула у нее мысль. Он считает ее легкой добычей? Надеется, что она ляжет с ним в постель, стоит ему снова перед ней появиться?

А может, она ему действительно интересна? Нет, ей все равно, есть ли у них еще что-то общее. Безрассудности она себе больше не позволит. Одного раза вполне достаточно.

И вообще, если Лукас Демакис хочет узнать ее получше, он должен понимать, что устраивать засаду на стоянке после напряженного рабочего дня — не самый лучший способ для завязывания отношений.

— Ну так что? Неужто вам не любопытно поговорить о схожести наших вкусов? — повторил Лукас, так и не дождавшись от нее ответа.

— Нисколько, — холодно произнесла Джейд. — А сейчас мне действительно пора, и, если вы позволите, я вас покину.

Он рассмеялся:

— Неужели в Австралии все женщины такие холодные?

— Неужели все мужчины в Греции так же упрямы, как и вы? — парировала Джейд и, нахмурившись, добавила: — Я еще раз вас прошу, дайте пройти.

Лукас молча смотрел на нее, как ей показалось, целую вечность, в его непроницаемых глазах ничего нельзя было прочитать, и только подбородок слегка дрогнул. Джейд уже была готова отступить и, выйдя на улицу, поймать такси, как он внезапно отошел на шаг в сторону.

Джейд проскользнула на водительское место, стараясь не смотреть на Демакиса.

— Вы даже не поинтересовались, что я здесь делаю, — произнес он.

— А зачем интересоваться? Вы уже несколько раз могли бы успеть мне это рассказать, — ответила Джейд, заведя мотор и ставя туфельку на педаль газа.

Лукас присел на корточки около ее двери. Его лицо снова оказалось очень близко, и Джейд опять почувствовала дрожь.

— Прошу вас уделить мне еще минутку, — проговорил он низким голосом, его теплый мужской запах манил как наркотик. — Позвольте мне объяснить, зачем я здесь.

Сквозь лобовое стекло Джейд посмотрела на выезд со стоянки и дорогу, уходящую вдаль. Ее руки крепко держались за руль. Сейчас она уедет. Что изменит одна минута? Почему бы не послушать, что он скажет? И сразу же уехать, конечно же.

— Хорошо, — согласилась она. — Но предупреждаю, у вас есть ровно одна минута. Итак, зачем вы здесь? Что вам нужно от меня?

— Я хочу, чтобы вы со мной поужинали.

Джейд вздрогнула от неожиданности. Поужинать. Казалось бы, абсолютно невинное предложение, так почему у нее появилось стойкое ощущение, что она сама — часть меню? После всего, что было между ними на вечеринке, он, наверное, надеется, что из ресторана они плавно переместятся в спальню?

Джейд не раз вспоминала Лукаса. Весь день она думала о том, на что ЭТО было бы похоже. Каково было бы почувствовать его где-то глубоко внутри. Но будет ли реальность так же прекрасна, как ее фантазии?

Девушка глубоко вздохнула, отгоняя прочь эти мысли и то тепло, которое уже начало распространяться по ее телу. Этого не должно случиться. Однажды она уже побывала в дурацком положении и не должна оказаться в нем снова.

— Извините, — сказала Джейд, пытаясь захлопнуть дверь, — сегодня я занята.

— Тогда давайте завтра вечером, — настаивал Лукас.

Она сглотнула, по-прежнему избегая смотреть на него.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Мне очень жаль, но вы впустую тратите время. — Проговорив все это ледяным тоном, Джейд наконец посмотрела на него, ожидая, что он встанет и даст ей уехать.

Однако Демакис не собирался уходить.

— Моя минута еще не истекла. И, я думаю, вы все же хотите принять мое приглашение, — не моргнув глазом, заявил он.

— Ничего себе! Да почему, собственно, я должна этого хотеть? — не выдержала Джейд.

— Потому, что это принесет фонду миллион долларов — вот почему.

В округлившихся глазах Джейд читалось недоверие, но она убрала руку с двери. Благодетели такого масштаба были редкостью. Они не слишком часто сыпались на их фонд как манна небесная, и для того, чтобы привлечь такого мецената требовалось множество усилий. Один миллион долларов! Такая сумма могла стать мощным толчком для развития благотворительных программ фонда. А Демакис предлагает такой взнос всего лишь за ужин с ним!

Но правда ли это? Верилось с трудом. Откуда вдруг такая благотворительность?

— Давайте еще раз уточним, — кашлянув, произнесла Джейд. — Вы внесете в фонд миллион долларов, а я за это просто поужинаю с вами?

— Да, все обстоит именно так.

— Нет. Ничего так просто не бывает. Особенно в этом городе.

Джейд изогнула красивую бровь.

— Вы пытаетесь купить меня, господин Демакис? — насмешливо поинтересовалась она.

— Ну, зачем же такие церемонии. Вы можете звать меня Лукас.

— Вы не ответили…

— Я всего лишь хочу пожертвовать деньги на благородные цели вашего фонда. Ничего более.

— И это не еще один способ завершить то, что вы начали в субботу вечером?

Он слегка склонил голову, изобразив раздумье:

— А вы на это надеетесь?

— Я просто хочу уточнить, — хмыкнула Джейд, подивившись его наглости. — Я не приму ваших денег, если ради этого потребуется какое-то продолжение.

Лукас немного помолчал, затем поднял голову и посмотрел на красавицу, сидящую на водительском сиденье.

— Вы серьезно думаете, что я буду платить миллион за то, что мог получить абсолютно бесплатно?

И это была правда, не могла не признать Джейд.

Внезапно протянув руку, Лукас взял Джейд за подбородок и продолжил:

— Когда вы станете моей, — его голос приобрел бархатный оттенок, — это будет не потому, что я вам плачу, а потому, что вы сами этого хотите.