Священные холмы - Ольга Крючкова

У Найси и Андле выдалась возможность оглядеться. Что они и сделали, не скрывая своего любопытства и восхищения.

– Что, нравится Эмайн-Маха? – поинтересовался Великан, братья только кивнули в ответ. – Город был построен ещё прадедом нашего короля Конхобара на том месте, где потеряли булавку прекрасной Махи.

– Булавку? – удивился Найси.

– Да, на древнем языке уладов «эмайн» означает: булавка. Поэтому, если быть точным: резиденция короля Конхобара – ничто иного, как «Булавка Махи». – Великан рассмеялся. – Так-то вот!

– Мы ничего не знали об этом. – Признались братья.

– Есть легенда, которая рассказывает, что у короля Уладов была наложница Маха. Она родила двух сыновей близнецов. Верховный друид предсказал, что правитель примет смерть от одного из своих сыновей. И тогда король приказал схватить младенцев и утопить в море Эрин. Но по дороге булавка на одеяле одного из малышей расстегнулась, он выскользнул из своих пелёнок и упал на то самое место, где сейчас стоит королевский замок[20].

Управляющий и королевские слуги быстро разгружали повозки, вскоре они опустели. Дружинники лэрда изрядно проголодались и не знали чем заняться. Посещение Эмайн-Махи им было не впервой, поэтому они не выказывали восторгов, подобно Найси и Андле, слышавших о столице Улады только из песен бардов.

Дружинники жаждали покинуть стены замка и поскорее отправиться на торговую площадь, дабы вкусить медового вина или крепкого тёмного эля. В этот самый момент появился король Конхобар в сопровождении свиты и лэрда Фергуса. Дружинники склонились перед своим верховным повелителем.

– Федельмид, доблестный воин Красной ветви[21], приглашает на пир. – Коротко объявил он.

Дружинники тот час ободрились: пир – это прекрасно! Значит, представится возможность выпить и сытно поесть.

…Просторный дом Федельмида, окружённый невысокой каменной стеной, увитой плющом и диким виноградом, располагался недалеко от королевского замка в черте города, как и все дома воинов Красной ветви.

Дом Федельмина по внешнему виду практически не отличался от владений Логрийна, повелителя Уснехта: такой же круглой формы, просторный, двухъярусный. На первом ярусе обычно проходили пиры, на втором располагались женские и девичьи светёлки, где те коротали время, а также – хозяйская спальня. Перед домом красовалась лужайка, слева – конюшня, справа – хозяйственные постройки.

Найси подумал: «Если воины Красной ветви живут как правители городов, то каковы же богатства их короля?»

Раздумья юноши прервались, из дома навстречу дорогим гостям вышел хозяин, дабы их поприветствовать. Он поклонился Конхобару, затем лэрду Фергусу. Дружинникам лэрда было приятно, что их покровителю оказывают королевские почести.

Гости вошли в дом, устланный свежим сеном. Всевозможными яства, стоявшие на столе, томились в ожидании того, чтобы их отведали. Дружинники лэрда Фергуса с удовольствием вдохнули аромат запечённого лосося, приправы возбуждали аппетит.

Король разместился на почётном месте, резном деревянном кресле, обитом красной тканью. Справа от него – лэрд Фергус, слева – хозяин дома, Федельмид. Далее на сундуках и простых деревянных скамейках – свита короля и дружинники лэрда. Народу набралось настолько много так, что яблоку негде было упасть.

Федельмид обратился к королю с приветственной витиеватой речью в стиле бардов, выказав благодарность на оказанную честь. Конхобар спокойно внимал сладчайшим речам хозяина и по-прежнему не отдавал приказа начать пир.

Хозяин догадался: король явно кого-то ждёт.

– Повелитель, разве не все достойные собрались сегодня за этим столом?

– Ещё нет. Оллам Катбад прибудет с минуту на минуту. – Ответил король.

– Разве он – не в Армаге? – удивился Федельмид.

– Он приближается к Эмайн-Маха, так сообщил гонец сегодня утром. Я же – ответил, что жду оллама в твоём доме. Надеюсь, что Катбад будет рад увидеть своих внуков.

Федельмид удивлённо вскинул брови.

– К моей дружине присоединились двое юношей из разорённого Уснехта, – пояснил лэрд Фергус. – Они сыновья Аморгена и Элвы, старшей дочери оллама.

Федельмид понимающе кивнул.

– Что ж, в таком случае придётся сочному лососю подождать!

Дружинники лэрда, у которых уже слюнки текли от обилия блюд, и подводило животы от голода, были разочарованы таким поворотом событий. Федельмид прекрасно понимая, что сия задержка может непроизвольно создать некоторую напряжённость, обратился к барду, дабы тот исполнил песню.

Бард поставил свою лиру на колени, провёл длинными пальцами по струнам – раздалась приятная мелодичная музыка.

– Я исполню песнь Аморгена. – Сказал он. Найси и Андле удивились: неужели в Ульстер-Уладе знают песни их отца?

Гости оживлённо зашумели в знак того, что с удовольствием её послушают. Конхобар встал из-за стола и величественно взмахнул рукой – бард начал петь. Её мелодию подхватили свирели учеников барда.

– Я – ветер на море,

Я – волна в океане,

Я – грохот моря,

Я – бык семи схваток,

Я – ястреб на скале,

Я – капля росы,

Я – прекрасный цветок,

Я – свирепый вепрь,

Я – лосось в потоке,

Я – озеро на равнине,

Я – искусство мастера,

Я – слово знания,

Я – копьё, что начинает битву,

Я – тот, кто возжигает в человеке пламя мысли,

Кто освещает собравшихся на вершине горы, если не я?