"Проект Земля" критическая ошибка. - Михаил Диаминов

Распределительным пунктом оказалось приземистое одноэтажное здание, к входу которого нас и подвели. Спустя минут 5, показавшиеся при здешнем климате явно более длительными чем хотелось бы, на крыльцо вышел долговязый мужик в тёмной, с красными вставками, форме, в сопровождении парочки уже знакомых жёлтых, при своих дубинках, которые, помимо охранной функции, подрабатывали ещё и грузчиками, принеся с собой ящик, поставив его чуть позади тёмного. На левой стороне груди долговязого выделялась светлая полоска с буквами, и я, внимательно присмотревшись, прочёл: Алексей Смирнов – начальник РП ТОЗ РЕБОТ №11. Он обвёл нас внимательным взглядом, кажется даже посчитав по головам:

- Граждане новоприбывшие, добро пожаловать на территорию особого значения РЕБОТ №11! Здесь вы сможете послужить на благо социума, искупив свои провинности перед обществом и планетой, своим трудом, дисциплиной, и переосмыслением жизненных ценностей!

Ну вот, дождался приветственных речей, идиот…

- Сейчас вам будет выдан ваш личный комплект вещей и необходимое оборудование, - продолжал вещать мужик с бетонных ступенек крыльца, - и предупреждаю сразу, выдаётся оно однократно, и терять его я крайне не советую. Встаньте в очередь для получения.

Тот факт,, что такие слова как: зона, труд, и переосмысление ценностей, оказались в одном предложении,, произвёл на меня негативное впечатление, и это впечатление, как ни странно, показалось мне чем-то знакомым, и это ощущение дежавю, появляющееся с нездоровой периодичностью, начинало напрягать… Прав был тот странный мужик из сна — надо было сходить на другой остановке.

Из того ящика, что принесли жёлтые, начали доставать коробки, похожие на хорошие подарочные конфетные наборы, похожие,, правда, только размерами в основном, так-то о они были всё того же бледно-зелёного цвета. Но прежде чем вручить их очередному счастливчику, с ним проводили что-то вроде процедуры идентификации, вот и до меня дошёл раздаватель конфетных наборов:

- протяни правую руку, - сказал он мне, доставая из коробки чёрный прямоугольник.

Я, конечно, протянул, ибо как показал случай у поезда – с психикой у этих ребят не всё в порядке. Впрочем, об этом мне следовало догадаться уже после приветственной речуги их главного, но да что уж теперь…

Кусок тёмного пластика, который, как я увидел вблизи, очень напоминал смартфон, прислонился к моему запястью, и через мгновение экран его ожил. Жёлтый надзиратель, как я его про себя прозвал, тут же повернул девайс экраном к себе:

- Преднизалон… - произнёс надзиратель, начав что-то делать с прибором.

Это бессмысленное, на первый взгляд, слово, тем не менее отозвалось новым приступом дежавю где-то под крышкой моего черепа, и заставило задуматься – где я мог слышать его раньше, ну или хотя бы, что оно вообще означает? Увы, не первое, ни второе, у меня не получилось, абракадабра какая-то, может это просто какое-то внутри программное обозначение кодовое? И какому дураку только пришло в голову такие слова придумывать…

- Держи, не зевай! – отвлёк меня от посторонних размышлений надзиратель, вручая девайс. – Это ППК, персональный поисковый коммуникатор. Не вздумай его потерять, через него будешь получать задания, и работу будешь с помощью него тоже выполнять. Сборный пункт, к которому ты будешь привязан, отмечен на карте, иди по указателю, не заблудишься. Всё, двигай!

Глава 2 - кто-то из нас двоих…

До 16-го сборного пункта зоны ПТО, как он обозначался на экране ППК, было чуть больше километра, опять же, если верить этому самому ППК. Вот только грунтовые дорога, по которой я двигался, шла в разрез с соображениями выданного мне девайса, а идти где попало тут явно не стоило: по краям от наезженного пути вздымались пологие холмы какого-то непотребства, сгнившего мусора, да редкие кустики чахлой растительности, в которых иногда слышалась какая-то подозрительная возня. над некоторыми участками этой мусорной прерии кружили стаи ворон, и их карканий было единственным что нарушало монотонный шум ветра, лениво перекатывающий мусор через дорогу.

Отойдя на пару тройку сотен метров от распределительного пункта, и заметив что местность идёт немного в побьем, я оглянулся. Увиденное наталкивало на… да ни на что вразумительное увиденное не наталкивало: на отдалении, с некоторой высоты, стало видно что высокие бетонные стены сходятся в угол, недалеко от которого располагается дыра тоннеля, куда так рвался встречавший нас местный бомонд.

Из тоннеля, в данный момент, торчал железнодорожный состав, как я заметил ранее, состоявший в основном из грузовых вагонов. Единственно что мне открылось нового, так это то, что на соседнем с составом пути, казавшейся мне пустым, на самом деле стоит эдакий кран на платформе, достающий содержимое вагонов, и перегружающий его на подъезжающие с другой стороны самосвалы, а уж они увозят это в неизвестном направлении. По мною облюбованной дороге, такой самосвал, работающий, если верить шуму его двигателей и отсутствию выхлопа, на электротяге, проехал только однажды, и в кузове у него находился, похоже, всё тот же мусор.

Первые две трети пути я шёл не один: небритый тип, что недоумевал от моего появления в том злополучном вагоне, двигался рядом. На его униформе я также заметил надпись: Алекс 62. 25. Странно, что-то не припомню этой надписи во время первой нашей встречи, а я запомнил бы… Вот только разговора не получилось: был он хмур, задумчив, и выражение лица свидетельствовало о тщетной попытке понять что-то важное, что-то, что почти попадает в клешни разума, но в самый последний момент ускользает, оставляя дискомфорт в мозгах и душе… Я его понимал – у самого небось морда лица была в похожем состоянии.

Когда я всё-таки добрался до означенного пункта, коим оказалась странная, не внушавшая оптимизма постройка, напоминавшая эдакую электроподстанцию с пристроенными с трёх сторон навесами, укрывавшими под собой всякий хлам, перемежаемый тележками, то изрядно подмёрз. Рядом с навесами слонялась пара жёлтых надзирателей, один из которых, заметив меня, остановился у входа в пункт, и начал ждать:

- К нам? - буднично поинтересовался надзиратель.

- К вам… - коротко ответил я, стуча зубами, и читая надпись на левой стороне его груди: Зиновий Фролов, начальник сборного пункта №16.

- Ага… - протянул он хриплым басом, достав свой ППК, если, конечно, у него он так назывался, - сейчас прикреплю, а ты пока иди, вон, тряпки себе подбери, - кивнул он головой на зелёный ящик под навесом.

Спорить я не стал, но когда подошёл к ящику