Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете - Владимир Губарев

Эпоха рождала главных конструкторов. И уже в те годы рядом с Сергеем Павловичем Королевым оказались люди, прошедшие с ним до запуска Юрия Гагарина.

Это были годы великих строек, годы Магнитки и Днепрогэса, первых заводов и подвигов авиаторов… Заурчали тракторные двигатели, запели первые моторы самолетов, загудели турбины… И в этих звуках рождающейся отечественной техники как призыв к будущему прозвучали взрывы в равелинах Петропавловской крепости.

Эти испытания будущих ракетных двигателей, поднявших в космос первый спутник и Юрия Гагарина, не мог не услышать инженер Сергей Королев. И судьба свела его с инженером Валентином Глушко.

Весной 34-го они работали вместе в РНИИ (ГДЛ и ГИРД объединились), и Валентин Глушко возглавил двигательный отдел. На его счету уже были конструкции двигателей, которые войдут в историю отечественной ракетной техники как «первые ЖРД».

На конференции по изучению стратосферы Королев на заключительном заседании сказал:

– Работа реактивного двигателя на твердом топливе представляет не что иное, как реактивный выстрел.

А затем Королев убедительно доказал, что будущее за жидкостными двигателями, которыми можно управлять. Безусловно, он имел в виду работы Глушко.

9 марта 1934 года в семье Гагариных родился сын. Алексей Иванович обнял жену.

– Спасибо, Аннушка, за сына, – сказал он. – Юркой назовем, как и договаривались.

– Ты уж извини меня, Алексей Иванович. Так получилось, неделю пришлось ждать. Я доктору говорю: отпусти домой, там дети малые. Он смеется, мол, отсюда только с сыном, если, конечно, не двойняшки, – оправдывалась Анна, – а утром и родила…

– Хорошо, что не в Женский день, – отозвался Алексей Иванович, – засмеяли бы парня… А девятого – это хорошо…

Был солнечный мартовский день. Алексей Иванович вез жену из Гжатска в Клушино.

До старта первого человека в космос оставалось 27 лет 1 месяц и 3 дня.

Юрий Гагарин вспоминал:

«Родители работали в колхозе. Отец плотничал, а мать была дояркой. За хорошую работу ее назначили заведующей молочно-товарной фермой. С утра и до поздней ночи она работала там. Дел у нее было невпроворот: то коровы телятся, то с молодняком беспокойство, то о кормах волнения… Красивым было наше село. Летом в зелени, зимой в глубоких сугробах. И колхоз был хороший. Люди жили в достатке. Наш дом стоял вторым на околице, у дороги на Гжатск. В небольшом саду росли яблоневые и вишневые деревья, крыжовник, смородина. За домом расстилался цветистый луг, где босоногая ребятня играла в лапту и горелки. Как сейчас, помню себя трехлетним мальчонкой. Сестра Зоя взяла меня на первомайский праздник в школу. Там со стула я читал стихи:

Школьники аплодировали. И я был очень горд: как-никак, первые аплодисменты в жизни».

При первом нашем знакомстве он попросил называть его на страницах газеты «профессором Петровичем». Именно так он и подписался на титульном листе книги Юрия Гагарина «Дорога в космос»: «Надеюсь, что по этой дороге удастся когда-нибудь пройти и мне. Г.В. Петрович.11.5.62».

Валентин Петрович немного лукавил: на самом деле по дороге в космос он шел всю жизнь. Более того, он был одним из самых первых, кто не только понял, что в Xx веке человечеству суждено выйти в космос, но и сделал для этого, пожалуй, самое главное: он создал те самые ракетные двигатели, которые смогли победить земное тяготение. Это были водопады огня, по которым Человек поднялся ввысь…

За школьной партой каждый из нас что-то писал. Один – записки однокласснице, в которую влюблен. Другой – дневник, описывая прожитый вчера день. Третья – размышления о собственной судьбе… В общем, каждому, кому шестнадцать лет, есть что доверить бумаге. Правда, перечитывая эти строки через много лет (бывает, они сохраняются!), невольно улыбаешься собственной наивности.

На уроках немецкого языка последние три школьных года я писал приключенческий роман. Он занял три общие тетради. Они пропали. К счастью или несчастью, не знаю.

Валя Глушко писал в школьные годы книгу «Проблемы эксплуатации планет». В ней было две части: «О будущем Земли» и «О будущем человечества». Спустя 45 лет академик Глушко перечитал рукопись. В ней было 203 страницы…

«В начале двадцатых годов мало кто принимал всерьез разговоры о полетах человека в космос, – вспоминал В.П. Глушко. – Я задался целью убедить широкие читательские круги этим научно-популярным трудом не только в полезности, но и в неизбежной необходимости осуществления межпланетных полетов. Рукопись этой книги в первой редакции была закончена мною в 1924 г., но издать ее оказалось делом трудным. Ее читали председатель РОЛМ почетный академик Н.А. Морозов, обещавший написать к ней предисловие, и Я.И. Перельман, у которых я бывал».

Оба старались ободрить молодого автора. Однако в Госиздате, куда была передана рукопись, сначала потребовали изменить название, а потом вообще отправили ее в архив. Кто в те годы мечтал о межпланетных путешествиях и полетах в космос?! Разве только чудаки да романтики, которые чудом сохранились в военные годы и времена разрухи и голода. К первым относился калужанин Константин Циолковский, а ко вторым – одессит Валентин Глушко.

Позже академик признается:

Это было в 70-х годах. Академик Валентин Петрович Глушко стоял во главе развития космонавтики не только в СССР, но и в мире. Он был на самом острие космонавтики, и от каждого его слова зависело очень многое, а потому иначе он и не мог оценивать свои размышления юности. Под руководством академика разрабатывались программы полетов орбитальных пилотируемых станций, лунных поселений, новых кораблей многоразового использования, а также проекты освоения Марса и Венеры, старты к астероидам. Это было время Великой Мечты о космосе, и Главному конструктору положено было по должности думать о реальном. И естественно, что его юношеские мечтания показались умудренному жизненным опытом конструктору и ученому наивными.

С тех пор прошло еще четверть века. И постепенно космонавтика у нас ушла на дальний план, стала почти ненужной. Даже нельзя сказать, что «обыденной», скорее «лишней», потому что у нас иные нынче заботы и мечтания, приземленные и сиюминутные. Мы разучились поднимать голову и смотреть на звезды, а потому размышления парнишки, записанные в далеком 1924 году, вдруг становятся актуальными:

«Идея межпланетных странствований и стремление к завоеванию Вселенной далеко не новы; они давно волновали человеческие умы, но только сейчас, и то чрезвычайно туманно и схематично, можно предсказать те колоссальные выгоды и ту неизмеримую пользу, которую они могут нам принести.