Лицо в темноте - Нора Робертс

Эмма, зажмурившись, лежала в кровати на чистом тонком белье. Если открыть глаза, увидишь темноту, а в темноте прячутся страшилища.

Не выпуская из рук собачку, Эмма прислушалась. Время от времени страшилища чем-то шелестели.

Теперь их не слышно, но они просто затаились, ждут, когда Эмма откроет глаза. Девочка испуганно вскрикнула и сразу прикусила губу. Мама всегда ругалась, если она плакала ночью. Тогда мама трясла ее и говорила, что она маленькая и глупая, но зато при маме страшилища заползали под кровать и прятались по углам.

Эмма уткнулась лицом в знакомую плюшевую шкуру Чарли.

Она помнила, что находится в чужом доме. Здесь живет мужчина с фотографий, который сказал, что Эмма может называть его папой. Странное имя. Не открывая глаз, девочка тихо бормотала его в темноте, словно припев песни, которую раньше все время слушала ее мама.

Ужинали они на кухне вместе с темноволосой женщиной. Ели рыбу с жареной картошкой. Играла музыка. Она играет в Женщина казалась несчастной, даже когда улыбалась. Может, она хотела остаться с ней вдвоем, чтобы побить ее?

Когда папа ее мыл, у него было какое-то подозрительное выражение лица, но он не щипался и не попал ей мылом в глаза. Он спросил ее о синяках, а она ответила так, как учила мама: она ужасно неуклюжая и сама упала.

Эмма видела, что он рассердился, только все равно не ударил ее.

Его майка оказалась для нее слишком большой, Эмма даже захихикала.

Когда папа укладывал ее спать, пришла женщина. Она сидела на кровати и улыбалась, а он рассказывал сказку о замках и принцах.

Теперь Эмма проснулась, а их не было. Они ушли, в комнате темно. Девочка испугалась: вдруг страшилища бросятся на нее, защелкают огромными зубами и съедят ее? Вдруг придет мама и отлупит за то, что она лежит не в своей кровати?

Что это? Она ясно слышала какой-то шепот в углу. Девочка осторожно приоткрыла один глаз. Тени двигались, росли, тянулись к ней. Уткнувшись в плюшевую шерсть своего Чарли, она попыталась заглушить всхлипы, сжаться, стать совсем крошечной, тогда ее не заметят и не съедят отвратительные страшилища. Их прислала мама за то, что она уехала к человеку с фотографий.

Эмма задрожала от ужаса. С пронзительным воплем она скатилась с кровати и бросилась в коридор. Что-то с грохотом упало.

Эмма лежала на полу, вцепившись в свою собаку, ожидая худшего.

Зажегся свет. Она услышала голоса, и прежние страхи уступили место новым. Прижавшись к стене, она глядела на осколки фарфоровой вазы.

Ее побьют. Отправят домой. Запрут в темную комнату, чтобы ее съели страшилища.

— Эмма? С тобой все в порядке?

Брайан еще не совсем очнулся ото сна и сигареты с травкой, которую он выкурил перед тем, как они с Бев занялись любовью.

— Это они разбили ее, — чуть слышно оправдывалась девочка.

— Они?

— Черные страшилища. Их послала мама.

— О, Эмма, — выдохнул он, прижимаясь щекой к макушке.

В коридор выскочила Бев. Увидев осколки дрезденской вазы, она лишь вздохнула.

— Девочка поранилась?

— Не думаю. Только испугалась.

— Давай посмотрим, — сказала Бев и взяла Эмму за руку.

Голос у нее был решительный, но не злой. — Где у тебя болит?

Испуганная девочка показала на колено. Бев приподняла край майки, обнаружив большой, хотя и неглубокий порез. Многие дети уже ревели бы. Возможно, это казалось Эмме пустяком в сравнении с теми синяками, которые увидел Брайан при мытье. Скорее машинально, нежели по-матерински, Бев поцеловала ранку, и у нее защемило сердце, когда девочка, открыла рот от изумления.

— Ничего, дорогая, сейчас мы позаботимся об этом, — сказала она, подняв Эмму с пола и чмокнув в затылок.

— Там, в темноте, страшилища, — прошептала девочка.

— Твой папа их быстро прогонит. Да, Брай? Ирландская кровь, а может, наркотик заставили Брайана прослезиться: любимая женщина держит на руках его ребенка.

— Конечно. Я разрублю их и выкину отсюда.

— А когда закончишь, подмети здесь.

Остаток ночи Эмма провела на уютной большой кровати вместе со своей новой семьей.

Как и предыдущие девять дней, Эмма сидела на широком подоконнике в гостиной, глядя в окно на усыпанную гравием дорогу, проходившую за садом с кивающими на ветру наперстянками и пышными кустами водосбора. Она ждала.

Синяки у нее прошли, хотя девочка этого не заметила. Никто в большом доме не бил ее. Пока. Она каждый день пила чай, друзья отца дарили ей сахарные перья и кукол.

Эмму ежедневно мыли в ванне, даже если она не играла в грязи, переодевали в чистую одежду, не называли глупой за то, что она боялась темноты. Ночью в ее спальне с бутончиками роз на стенах зажигали лампу с розовым абажуром, и чудовища больше не приходили.

Эмма старалась не полюбить все это. Она была уверена, что скоро придет мама и заберет ее отсюда.

Они с Бев несколько раз ездили на красивой машине в большой магазин, где накупили много вещей для Эммы. Ей больше всего понравилось розовое кисейное платье с кружевами. Надев его в день свадьбы папы и Бев, она чувствовала себя принцессой. А еще она надела блестящие черные туфли с пряжками и белые гольфы. Никто даже не ругался, когда она испачкала колени.

Свадьба показалась Эмме очень необычной. Все люди вышли в сад, а сквозь тучи пробивалось солнце. Один человек в длинной белой рубашке и белых штанах, которого все называли Стиви, играл на сверкающей белой гитаре и пел хриплым голосом. Она решила, что это ангел, но, когда спросила Джонно, тот лишь засмеялся.

А невесту Эмма считала прекраснейшей женщиной в мире. Первый раз в своей короткой жизни она испытала зависть. Как это замечательно — быть красивой, взрослой, стоять рядом с папой. Тогда ей уже не придется больше голодать или бояться страшных чудовищ. И она всегда будет счастливой, как девушки из сказок, которые так любил Брайан.

Вдруг начался дождь. Гости зашли в дом и пили шампанское с пирожными в комнате, где было много книг, цветов и пахло свежей краской. Опять играли на гитарах, пели и смеялись. Красивые женщины говорили Эмме ласковые слова и гладили по головке, но большую часть времени девочка провела одна.

Никто не заметил, что она съела три куска торта и испачкала кружевной воротник нового платья. Детей ее возраста, с которыми можно было бы поиграть, не приглашали, а звездами шоу-бизнеса она пока еще не интересовалась, поэтому их присутствие ее совсем не занимало. Уставшая, с ощущением тошноты от съеденного торта, девочка заснула под шум вечеринки.

Спала Эмма недолго. Не в силах больше заснуть, она вытащила из кровати Чарли и пошла вниз, но ее остановил сладковатый запах марихуаны. Как и запах джина, он был связан с образом матери и побоями, когда у Джейн проходило наркотическое опьянение.