Тайна со дна реки - Энид Блайтон

— Кря-кря-кря! — раздалось снова. Такое звучное низкое кряканье, как бывает у селезней на пруду. Бетс не верила собственным ушам.

— Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах!

Девочка съежилась в кресле ни жива, ни мертва. Теперь закудахтала курица. Курица в спальне? Каким образом? Откуда? А вот уже и собака тихонько подвывает!

Бетс посмотрела на собаку на картине, но с трудом могла различить ее в темноте. Собака опять завыла, потом коротко тявкнула. А потом откуда-то из угла, где стоял платяной шкаф, донесся дребезжащий старческий голос:

— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Ну хоть одну сигаретку!

— О, Боже! — испуганно охнула Бетс. — Фэтти, Фэтти, вставай скорей! Тут твои голоса…

Щелкнул выключатель — это Фэтти зажег свет на тумбочке у кровати. Он присел, глядя на Бетс.

— Ага, ты тоже слышала? Вот сейчас опять старик затянул. — И он ткнул пальцем в сторону шкафа. Бетс быстро взглянула туда же.

— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Хоть одну сигаретку!

— Нет, это мне не нравится, — пробормотала Бетс и бросилась к Фэтти. — Фэтти, я боюсь! Что это?

— Кря-кря-кря!

— Кудах-тах-тах!

— Му-у-у!

— Ой, Фэтти, что же это? — всхлипывала Бетс, закрывая уши руками. — Фэтти, скорей бежим отсюда, я боюсь!

— Ну что ты, Бетс, не плачь! Я не хотел доводить тебя до слез, — пытался успокоить девочку Фэтти, обнимая ее за плечи. — Я думал, ты сразу поймешь, в чем дело! Ну как же ты так сглупила, не догадалась?

— О чем не догадалась? — недоуменно спросила Бетс. Она вгляделась в смеющуюся физиономию Фэтти. — Это что же, твой очередной розыгрыш, да?

— Вообще-то это секрет, Бетс, — прошептал Фэтти ей на ухо. — Я занимаюсь чревовещанием, вот и все. А ты правда не догадалась?

Бетс изумленно уставилась на улыбающееся лицо Фэтти. Нет, она не могла поверить в это.

— Как? Значит, это ты? Ты крякал за эту утку на камине? А кудахтанье и собачий лай? А старик, клянчащий сигаретку? Нет, этого не может быть!

— И тем не менее это так, — с важностью подтвердил Фэтти. — Я работал над этим весь последний семестр. Эх, какие только звуки не раздавались из углов нашей спальни каждую ночь! Да и в классе тоже. Один раз учитель даже решил открыть шкаф, чтобы посмотреть, не там ли мяукает кошка!

— Но, Фэтти, как это у тебя получается? — не сводила с него изумленных глаз Бетс. — Я, конечно, видела чревовещателей на сцене — с говорящими куклами, но ты-то как это делаешь? Нет, Фэтти, мне это не понравилось!

— Ну, ладно, не глупи, — убеждал ее Фэтти. — Я бы не стал разыгрывать тебя, если бы знал, что ты так испугаешься. Но это как раз и доказывает, что у меня уже здорово получается. Ясно, что здесь, в комнате, нет никаких уток, кур или собак. И тем более нет старика, пойми. Мне только хотелось проверить, смогу я тебя сбить с толку или нет. Но я вовсе не собирался пугать тебя. Черт, значит, все-таки у меня это получается лучше, чем я думал!

Снова из шкафа послышался дрожащий голос, или, может быть, Бетс это только показалось?

— Сигаретку, сэр, пожалуйста, хоть одну сигаретку!

Бетс быстро обернулась к Фэтти и на этот раз засмеялась.

— Да, Фэтти, ты, конечно, ловко это делаешь, но сейчас я видела, как у тебя двигалось горло, когда ты это говорил. Вот только не пойму, как это тебе удается — переносить свой голос в другое место? Это просто чудо! Представляю, что скажут остальные.

Фэтти поудобнее уселся в кровати, положив повыше подушки.

— Так и быть, Бетс, — начал он, — я кое-что расскажу тебе об этом. В прошлом семестре выступал у нас в школе один парень-чревовещатель. Он приехал с кучей дурацких кукол, которые могли вертеть головой туда-сюда, моргать глазами и даже открывать и закрывать рот. Ты ведь видела раньше чревовещателей. Но этот парень был такой артист, просто высший класс! Я, как ни старался, не мог заметить у него ни малейшего движения губ или горла, и все же это своим голосом он заставлял кукол разговаривать. Да что там разговаривать — даже петь!

— Да, конечно, мне тоже чревовещатели кажутся чудом, — сказала Бетс. — Я и понятия не имею, как они это делают. Но ты-то должен это знать, Фэтти. Потому что ты умеешь чревещаль… чревевещаль…

— Чревовещать, — пришел ей на помощь Фэтти. — Конечно, теперь я кое-что знаю. Но мне пришлось самому покопаться в книгах. Потому что, как тебе известно, чревовещанию или, скажем, фокусам в школе не учат. Жаль, конечно, что таких предметов нет в расписании. Уж я бы над ними поработал!

— Да, я бы тоже, — согласилась Бетс. — Так что же, тебе пришлось учиться самому? И никто тебе не помогал?

— Да, — солидно кивнул Фэтти. — Хотя в школе трудно найти место, где ты можешь побыть совсем один, ты же знаешь. Так что мне пришлось открыть свою тайну нескольким ребятам. Теперь у нас в школе уже есть пять-шесть чревовещателей.

— Но, могу спорить, ты из них — самый лучший. Да, Фэтти? — не удержалась Бетс.

Ах, как хотелось Фэтти сказать, что так оно и есть. Но честность заставила его признать, что у другого мальчика получается лучше, чем у него.

— Есть у нас в школе один чернокожий мальчик, — начал он, — какой-то зулусский принц, что ли. Вот он — самый лучший. Но это и неудивительно, потому что все его предки — дяди, дедушки и даже двоюродные дедушки — владели этим искусством. Похоже, это врожденный талант у зулусов. В общем, когда он узнал, что я пытаюсь этому научиться, он показал мне пару приемов.

— Ой, Фэтти, расскажи, какие приемы! — умоляла Бетс.

— Хорошо, — милостиво согласился Фэтти, взбивая подушки и устраиваясь поудобнее. — Но прежде всего надо объяснить само название — «чревовещание». Оно состоит из двух слов — «чрево», то есть живот, и «вещать», то есть говорить. Другими словами, чревовещатель — это тот, кто каким-то образом умеет говорить как бы животом.

— И ты тоже, значит, говоришь своим животом? — насмешливо спросила Бетс. — Если так, у тебя должен быть отличный «животный» голос.

— А вот грубить не надо, — с достоинством парировал Фэтти. — На самом-то деле изобретатели этого слова ошибались, — продолжал он профессорским тоном, — живот тут ни при чем.

— А что же тогда при чем? — еще больше заинтересовалась Бетс.

— Насколько я могу судить, чревовещатель образует звуки обычным путем. Но он по-особому замедляет выдох и перекрывает голосовую щель — там, в горле — как можно больше, а рот раскрывает, наоборот, как можно меньше. И, к тому же, у него работает не весь язык, а только кончик языка, понятно?

Нельзя сказать, чтобы Бетс было понятно, но ее это не очень волновало — она все равно не собиралась становиться чревовещательницей. Потому что была твердо убеждена, что у нее это ни за что не получится — такая невероятно трудная задача! Фэтти — другое дело. Он берется за невероятное — и у него получается!