Класс опасности - ведьма - Елена Кароль

чтo тоже не прочь побаловать себя каким-нибудь видом этого напитка, и пока варилась порция Анны Валентиновны, внимательно изучила предложенный ассортимент. Капучино, американо, латте… Романо, гляссе, бичерин… О! Бичерин!

   Название ужасно, но состав неплох: кофе, шоколад, взбитые сливки. Не отказалась бы и от айриш, но точно не в начале рабочего дня – в его состав входил алкоголь. А вот вечером, в баре…

   Да, буду кутить по полной!

   - Ваш кофе, Анна Валентиновна.

   - Благодарю, Алиса, присядь.

   В предложении начальства не было ничего странного, обычно именно по утрам Ягужинска загружала меня работой на предстоящий день, так что я поудобнее перехватила блокнот, который всегда брала с собой, когда заходила к ней в кабинет, и навострила ушки.

   - Ну, рассказывай, – неожиданно предложила начальница, откидываясь в своём кресле и изучая меня привычно пытливым взглядом. – Когда и как это произошло?

   - Что? – смешалась я, лихорадочно припоминая за собой возможные прегрешения. Припоминалось плохо. То есть никак.

   - Это, – многозначительно повторила Анна Валентиновна и неожиданно резко подалась вперёд, отчего я испуганно отпрянула и уставилась на женщину. Она же, замерев в странной позе, словно перед броскoм, очень грубо потребовала: - Отвечай быстро и правду! Кровь пила? Плоть ела? Мужикa трахала?

   - Вы с ума сошли?! – Я едва дар речи не пoтеряла от её бесцеремонности. Нет, я конечно знала, что начальница остра на язык и за словом в карман никогда не лезет, но чтобы так… Без причин и сразу о личном? Кошмар!

   - Ты обо мне не беспокойся, - ледяным тоном отрезала Ягужинска, – этим и без тебя есть кому заняться. Ты мне на вопросы отвечай, девочка! Я предупреждала, на рабочем месте хвостом не крутить?!

   - Да не крутила я! – Я аж подскочила от несправедливости обвинений. – Да если хотите знать, я… Я до сих пор девственница!

   - Нда? - Анна Валентиновна смерила меня скептичным взглядом и недовольно пожевала губами. – Не вижу причин для гордости, но это даже занимательно.

   Не меньше минуты мы смотрели друг на друга. Я – с возмущением и опаской, начальница – задумчиво и оценивающе. Словно прикидывала, прямо сейчас меня уволить или подождать до конца рабочего дня. Но вот в её глазах что-то промелькнуло, выражение лица почти неуловимо смягчилось и уже другим, спокойным тоном мне предложили:

   - Алиса, присядь. Нам необходимо кое-что обсудить. Скажи пожалуйста, не так давно с тобой не происходило ничего необычного?

   И без того холодные пальцы, которые не согрелись до сих пор, окончательно заледенели и я непослушными губами подтвердила:

   - Происходило. Но откуда…

   - Что происходило? - жестко потребовала Ягужинска, не слушая моих вялых попыток задать вопрос.

   - Кажется, я утонула. Вчера.

   - Кажется? – Искусно выщипанная в ниточку бровь изогнулась идеальной дугой. - Подробности!

   Требовательный рявк будто прорвал плотину моих страхов и подозрений, и я рассказал всё. Вспоминая даже, казалось, забытые подробности, не имеющие значения. С минуты, когда ушла из офиса, до минуты, когда пришла в него сегодня. Я не забыла рассказать даже о том, что попыталась нaйти объяснение в сети, но так ни к чему и не пришла. Даже о том, что впервые безумно захотелось выпить кофе, чего со мной раньше никогда не случалось!

   - Кофе, говоришь? - впервые со момента моей исповеди усмехнулась начальница. – И какой?

   - Вроде бичерин, – засомневалась я в собственном выборе.

   Засомневаешься тут под таким давлением! Да как собственное имя не забыла – ума не приложу! До сих пор поджилки трясутся, и ерунда, что заледеневшие!

   - Кофе, значит, – задумчиво повторила Ягужинска и усмехнулась снова. На этот раз как-то даже по-доброму. – Что ж, может и хорошо, что кофе, а не что-то другое.

   Я смотрела на начальницу широко распахнутыми глазами. Даже дыхание затаила, чтобы ничего не пропустить. Я ведь чувствую! Чувствую, чтo она знает, что со мной! Но скажет ли?

   - А теперь слушай меня внимательно, девочка…

   Когда Анна Валентиновна, будто услышав мои мольбы, всё-таки заговорила, я окончательно перестала дышать и превратилась в одно большое ухо.

   - Думаю, ты уже поняла, что с тобой произошло нечто мистическое.

   Я торопливо кивнула.

   – Но ты не умерла.

   Шумно выдохнула.

   – Хотя и человеком не осталась.

   Замерла снова, сжимая кулаки и не замечая, как ногти вонзаются в мякоть ладоней.

   – Ты… Скажем так, стала нечистью.

   Мои глаза стали квадратными и умоляющими. Скорее! Ну скорее же! Скажите. Кем я стала и чем мне это грозит?!

   – Кем-то вроде утопленницы, но это не точно.

   Я не удержала разочарованного стона. Ну вот что она говорит, а? Это я и без неё выяснила! Ну как так, а?!

   - Отставить издавать неподобающие звуки! – неожиданно рассердилась Ягужинска и я чуть воздухом на вдохе не подавилась. - Я и так стараюсь, подготавливаю! А она тут, видите ли, стонет!

   - Да не надо меня подготавливать! – Это уже я не выдержала и вcё-таки подскочила с места. – Знаете – скажите, нечего вокруг да около ходить! Я скорее от неизвестности изведусь, чем от правды!

   - Многие знания – большие печали, - философски протянула начальница, вновь откидываясь на спинку кресла и рассматривая меня из-под ресниц. – Но раз уж настаиваешь, то скажу, как есть. Быть тебе натурально утопленницей, гадкой нежитью, коли не сдержишь жажду плоти до следующего полнолуния и хоть одну каплю живой крови в рот возьмёшь. А вот коли сдержишься и не возьмёшь…

   Говор Ягужински странно изменился, словно со мной говорила не современная бизнес-леди, а какая-нибудь знахарка из глухой деревни. Во взгляде промелькнули колдовские всполохи, пугая до непроизвольной дрожи, а выражение лица стало хищно-непривлекательным. Жутким.

   - То что? – не вытерпела я затянувшейся паузы.

   - То останешься такой, как сейчас. На долгие… Долгие годы, - многозначительно улыбнулась начальница и не удержала ироничного смешка, глядя на моё вытянувшееся лицо после следующих слов: - Станешь ведьмой. Как я.

   - Вы… Вы…

   - Ведьма, - чинно кивнула Ягужинска, спокойная, как удав. – А ты, скажем так… личинка ведьмы. Не кривиcь.

   Я постаралась придать лицу более приличное