Мой бывший муж - Оливия Лейк
Шрифт:
Интервал:
Телефон снова затрещал. Катя.
– Привет, Мальвина.
– Дим, ты сегодня сильно занят? – осторожно поинтересовалась. Что-то случилось. Точно.
– Вообще да. Встреча важная вечером, а что?
– У Ники открытый урок по гимнастике перенесли на сегодня, приедешь?
– Кать, ну сложно это. Я специально пятницу расчищал для этого, – да, сегодня не очень удачное время: или для ужина, или для урока. Не определился еще.
– Я знаю, но Ника так ждала, трюки свои показать хотела.
Если жене я еще умел отказывать, – когда пределы разумного переступала, – то дочери нет. Она могла веревки из меня вить, единственное спасало, что воспитали адекватной – без синдрома «хочу, дай, купи». Но это, естественно, не мешало мне заваливать Нику подарками, ей и просить не нужно.
– Ладно, – улыбнулся я. – Чего не сделаешь ради всяких пассе и шпагатов.
– Она еще вечером заставит тебя стопы тянуть! – звонко прыснула Катя.
– Ой нет! – боже упаси! У меня не дочь, а Гитлер в юбке, когда тренера из себя строит. – Кать, мне уехать нужно будет в семь. Очень важная встреча за ужином.
– Хорошо, Полонский, отработаешь семейные часы в пятницу.
– Ночью отработаю, – пообещал, но, скорее, себе, чем ей. Мне срочно нужно трахнуть жену и желательно в особо изощренной форме. Чтобы взрыв, фейерверк, искры посыпались. Чтобы накрыло по новой. Чтобы отпустила страсть запретная.
– Целую, Дим.
– Целую…
Я поднялся и вышел из кабинета. На объект нужно съездить. Хорошо, что не все стройки такие, замороченные как Пресня. И не везде на поклон в жилищное ведомство идти нужно. Опасный экземпляр там председательствует.
К Лужникам подъехал, немного опаздывая. В пробке на Кольце постоять пришлось. Припарковался и на всякий случай роскошный букет красных роз, крупных, сочных, в багажник переложил. Мне Вику еще раз с праздником поздравить нужно. Хотел выбрать что-то менее говорящее, но запарила эта двусмысленность. Я хочу ее. Меня желание неудовлетворенное сжигает. Терзает тело и душу мутит. Мне утолить его нужно, или хотя бы сублимировать во что-то. Я не мог прийти в ресторан с елдой в руках, чтобы увидела до чего довела. Тоньше, деликатней быть нужно.
Поднялся наверх, кивая родителям, которых помнил весьма смутно. Вон та женщина в брючном костюме вроде мама Таси, подружки Веронички нашей.
– Привет, – я сел рядом с женой, убрав элегантную сумочку с логотипом «Chloé», которая за мной место застолбила, – прости, опоздал. Поздно выехал с объекта.
– Да ты не пропустил ничего. Только начали, – и пальцем по щеке провела: – Спасибо за цветы.
Я слабо улыбнулся и обратил взгляд вниз. Нике помахал и на каждое движение, поворот, прыжок громко хлопал и пальцы вверх поднимал. Дочка была в восторге и выполняла элементы чисто.
Пока внизу юные гимнастки воду пили, огляделся коротко. В основном мамы пришли, но и папы присутствовали. В основном менеджеры среднего звена, но и парочка топов имеется. Но явно не из моего круга, не знаю никакого. Значит, по бизнесу не пересекались. Ну а бабы обычные, ничего особенного. Я на Катю посмотрел и залюбовался: она реально самая красивая женщина, и папаши со мной согласны, вон, слюни пускают, пока жены за детьми наблюдают.
Шерстяное платье грубой вязки модного нынче пудрового оттенка приятно глазу лежало на высокой груди и ноги бесконечные в кокетливых сапожках открывало весьма провокационно. У Кати были роскошные белокурые волосы: густые, длинные, естественные. Они сейчас заплетены в небрежную косу и лежали на плече, кокетливой волной красивое лицо обрамляли. Я не шутил, восхваляя красоту жены: скульптурно вылепленные скулы, губы пухлые, идеальная кожа и главное украшение – глаза. Бархатно-черные с искринками летней ночи и ресницами пушистыми. Потрясающая. Такая, что дыхание захватывало, а я смотрел и о другой думал. Не жену хотел в объятиях сжать, телом к телу обнаженному прижаться, ворваться яростно в тугое лоно… Блядь. Несет меня, пиздец как несет.
На дочь смотрю, радуюсь успехам. Такая красавица и умница, а внутри гаденькое чувство, заставляющее минуты считать и на часы смотреть. Не опоздать бы в ресторан. Это ведь не свидание, так, деловой ужин. И противно от собственной лжи стало.
– Уже идти нужно? – Катя заметила, что с «Ролексом» своим играю.
– Нет еще, – и за руку взял, пальцы прохладные сжал. Тонкие, длинные, изящные. На них четыре кольца и одно самое главное, то, которое надел, поклявшись в любви и верности. Я крепче стиснул ладонь. Катя повернулась и, нежно улыбнувшись, переплела наши пальцы. Я держался за нее, цеплялся, как утопающий за спасательный круг. Спаси меня, Катя, спаси! Пусть ее образ, вкус, запах, улыбка обворожительницы удержит от соблазна. Напомнит, кто главная женщина в моей жизни. Кто любимая.
А кто? Кто?!
Я хотел остаться прежним, но буквально физически ощущал, как наше время сквозь пальцы утекает. Стылой водой и слезами отчаяния через стиснутые ладони сочится. Меня рвало изнутри, корежило, ломало. Инвалидом делало.
– Кать, мне пора, – и поцеловал в висок. – Скажи Нике, что я люблю ее и она умничка.
– А меня? – тихо спросила. Вероятно, не хотела, чтобы наше сюсюканье услышали, а казалось, что сомневается. Чувствует зыбкость нашего счастья. Катя ведь сразу ощутила, но я не признался, наоборот, убеждал в обратном.
– И тебя, конечно же, – я не врал. Я ведь не врал?
В дверях все-таки обернулся. На нее взглянул. Катя смотрела вниз на юных дарований, не провожала меня взглядом. Красивая, легкая, безмятежная. Обернись, любимая, обернись. Почувствуй мое смятение. Поверь чутью, а не моим словам.
Дожидаться действия своего призыва не стал. Знал ведь, что не отступлю, не смогу остаться. И я ушел. Проиграл в битве добра со злом. Яркий силуэт манил, а вокруг вязкая и мутная темнота…
Катя
– Какая Ника умничка, ни разу не заплакала на растяжке, а Таська, – Марина губы сжала укоризненно и достаточно громко Тасе сквозь зубы крикнула: – Хватит ныть!
Я рассеянно по плечу ее погладила. Знала, что мечтает дочь на Олимпийских играх увидеть. Но Таисия не оправдывала надежд: способная, но терпеть боль не для нее, а большой спорт – это кровь, пот и слезы. Ника, наоборот, все выдержит, но с артистизмом не задалось. И ладно: пока нравится, пусть занимается, а ломать ребенка ради медалей не будем.
– Надо построже с ней, – продолжала гнуть Марина.
– Тренера и без нас спуску им не дают, – возразила я и Нике воздушный поцелуй послала.
– Кать, мы столько бабок в этот клуб вбухали! Виннер мне обязана чемпионку сделать!
Я тактично промолчала, но иногда местные родители меня пугали своим фанатизмом.
– Димка уже козыряет перед родителями, что чемпионка растет. Он все меряется достижениями со страшим братом, – шепотом поделилась, склонившись надо мной, и досадливо рукой махнула. – У кого денег больше, жена краше, дети умнее.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!