Невеста жабы - Серж Брюссоло

Обглоданные кости профессора математики, должно быть, затерялись в высокой траве в столовой.

«Если, конечно, эти твари и их тоже не сожрали подчистую!» — подумала девушка.

— Мы на месте, — выдохнул Гюс. — Будь осторожной, не засовывай голову внутрь. Если твари здесь, они убьют тебя одним ударом лапы!

Зигрид вытащила из чехла фотоаппарат. Нужно сделать качественный снимок этих невероятных домашних джунглей. Она приблизилась к окну, прицелившись в видоискатель камеры, и…

И остановилась в нерешительности.

Девственный тропический лес исчез. Комнаты приняли совершенно нормальный облик.

В проеме окна внезапно показался худощавый мужчина с выступающими скулами. На нем была пижама в синюю полоску, а волосы топорщились во все стороны, как будто он только что встал с постели. Это выглядело довольно трогательно, тем более что он был весьма хорош собой.

— Здравствуйте, — сказал он. — Меня зовут Корнелиус Старком. Я здесь живу. Чем могу быть вам полезен?

Зигрид почувствовала себя очень глупо. Ей и в голову не приходило, что пресловутый учитель математики может оказаться молодым человеком не старше двадцати пяти лет. И к тому же таким обаятельным…

Корнелиус Старком с безупречной вежливостью пригласил их войти. Он пояснил, что только что проснулся и как раз собирался позавтракать, прежде чем отправиться в колледж. Зигрид и Гюс держались настороженно, опасаясь ловушки. Но едва они переступили порог столовой, девушка широко распахнула глаза. Там, где всего три часа назад пышно разрастались лианы, деревья и плотоядные цветы, простиралась большая, пустая и безликая комната. Письменный стол, стул и настольная лампа по-прежнему были на своем месте, но никаких следов вьющихся растений, которые почти полностью обросли их ночью, не было и в помине. Большая книга в кожаном переплете все еще лежала раскрытой на столе. Как Зигрид и полагала, в ней не было ничего, кроме абсолютно чистых страниц. Пол тоже был усеян белыми листками — десятками клочков бумаги, скомканных и разбросанных как попало.

— Вам стоит купить себе корзину для бумаги, — заметил Гюс, ухмыльнувшись своей обычной улыбкой ироничного кролика.

— Извините за беспорядок, — смущенно сказал Корнелиус, — но я немного не в себе, когда занимаюсь вычислениями. У меня привычка бросать черновики на пол. И я, признаться, совсем не ждал гостей.

«Черновики? — удивилась про себя Зигрид. — Но ведь на этих листках ничего не написано! Сколько же он их вырвал и скомкал — две сотни? Или три?»

Ей не хотелось, чтобы молодой математик догадался о ее подозрениях, поэтому она поспешила придумать правдоподобное объяснение их вторжению.

— Ваша соседка вызвала нас, сообщив, что у нее по двору рыщут монстры, — сказала она. — Вам случайно не доводилось их видеть? Не пытались ли они проникнуть в ваш дом? Вы спите с открытым окном, а это довольно рискованно.

— А! В самом деле? — переспросил молодой человек. — Я не обратил внимания. Я такой рассеянный… Понимаете, в голове все время уравнения, цифры… Знаете, как оно бывает! Извините, пожалуйста, я не хотел бы показаться невежливым, но мне уже пора собираться в колледж.

Словно внезапно охваченный приступом страсти к наведению порядка, он стал поспешно засовывать стопки книг со стенных полок в потрепанный кожаный портфель. Гюс и Зигрид не могли больше навязывать ему свое общество и поспешили откланяться.

— Ты видел? — шепотом спросила девушка. — Целые сотни скомканных листков… И я уверена, что они абсолютно чистые.

— Возможно, — пробурчал ее спутник. — В любом случае, не представляю, чем он записывал свои чертовы вычисления: на столе не было ни ручки, ни карандаша.

— Все это очень странно, — задумчиво сказала Зигрид. — Джунгли исчезли, как по волшебству. И монстры вместе с ними.

— Какой-то магический фокус, — подтвердил Гюс. — Уж не знаю, что замышляет этот тип, но мне он не показался очень искренним.

— Подождем, пока он отправится в колледж, — решила Зигрид, — а потом я вернусь в дом и обыщу его сверху донизу.

— Это опасно…

— Ты покараулишь снаружи. Если увидишь, что он возвращается, предупредишь меня.

Друзья устроились в засаде в небольшом служебном фургончике, в котором обычно выезжали на вызовы. Зигрид чувствовала себя не в своей тарелке. Впервые она оказалась в таком нелепом положении.

— Послушай, я уверена, что мне ничего не померещилось, — прошептала она, скорчившись на водительском сиденье, чтобы ее не было видно снаружи. — Внутри дома правда были джунгли. Не картина, не украшения… настоящие лианы и деревья, и такой влажный запах, какой бывает только под пологом тропического леса. Вот, смотри! У меня все руки исцарапаны колючими кустами.

— Да успокойся ты, — отозвался ее напарник, — я тебе верю. Мы обязательно разберемся, в чем тут дело.

Десять минут спустя Корнелиус Старком выскочил из дома с незаправленной рубашкой, съехавшим набок галстуком и большим портфелем под мышкой, впрыгнул в машину и уехал. Вид у него был растерянный и напуганный, отчего он показался Зигрид еще более симпатичным. Как только его машина исчезла за поворотом, девушка распахнула дверцу фургона и сообщила:

— Ну, я пошла.

— Только, пожалуйста, будь осторожна, — взмолился Гюс. — Если он вернется, я позвоню тебе на мобильный. Попробую задержать его, чтобы ты успела выбраться через заднее окно. Договорились?

— Договорились, — кивнула Зигрид, торопливо направляясь к странному дому.

Корнелиус Старком перед уходом запер дверь, но Зигрид без труда вскрыла замок с помощью набора отмычек. Осторожно прикрыв дверь за собой, она на цыпочках вошла в столовую… и тут же замерла, внимательно осматриваясь. С тех пор, как она побывала здесь в последний раз, в комнате ничего не изменилось: белые листки по-прежнему усеивали пол, большая книга все так же лежала на столе.

И все же…

Зигрид присела на корточки.

«Ну конечно! — подумала она. — Вот оно что. Листки бумаги расправились, как будто по ним прошлись утюгом!»

Она потрогала их кончиками пальцев. Каких-то полчаса назад они были измяты и скомканы, а теперь стали совершенно гладкими. Следы оставшихся складок постепенно исчезали.

«Может быть, это какой-то новый сорт бумаги?» — подумала девушка.

И тут же вздрогнула: белые страницы ползли по полу! То изгибаясь, то распластываясь, как рептилии, они медленно направлялись к письменному столу.

Стараясь не двигаться, Зигрид пристально следила за ними. Теперь листки карабкались вверх по ножкам стола, обернувшись вокруг них. Добравшись до столешницы, они стали аккуратно вкладываться в книгу, один за другим.