Том 3. Собачье сердце. Повести, рассказы, фельетоны, очерки 1925–1927 гг. - Михаил Афанасьевич Булгаков
Шрифт:
Интервал:
«Время шло, и над повестью «Собачье сердце» сгущались тучи, о которых мы и не подозревали, — вспоминает Л. Е. Белозерская. — ...в один прекрасный вечер на голубятню постучали (звонка у нас не было), и на мой вопрос «кто там?» бодрый голос арендатора ответил: «Это я, гостей к вам привел!»
На пороге стояли двое штатских: человек в пенсне и просто невысокого роста человек — следователь Славкин и его помощник с обыском. Арендатор пришел в качестве понятого. Булгакова не было дома, и я забеспокоилась: как-то примет он приход «гостей», и попросила не приступать к обыску без хозяина, который вот-вот должен прийти.
Все прошли в комнату и сели. Арендатор, развалясь в кресле, в центре... и вдруг знакомый стук.
Я бросилась открывать и сказала шепотом М. А.:
— Ты не волнуйся, Мака, у нас обыск.
Но он держался молодцом (дергаться он начал значительно позже).
Славкин занялся книжными полками. «Пенсне» стало переворачивать кресла и колоть их длинной спицей.
И тут случилось неожиданное: М. А. сказал:
— Ну, Любаша, если твои кресла выстрелят, я не отвечаю. (Кресла были куплены мной на складе бесхозной мебели по 3 р. 50 к. за штуку.)
И на нас обоих напал смех, может быть, нервный.
Под утро зевающий арендатор спросил:
— А почему бы вам, товарищи, не перенести ваши операции на дневной час?
Ему никто не ответил... Найдя на полке «Собачье сердце» и дневниковые записи, «гости» тотчас же уехали.
По настоянию Горького приблизительно через два года «Собачье сердце» было возвращено автору».
И только в наши дни узнаем, что взяли не только рукопись «Собачьего сердца», дневниковые записи под названием «Под пятой», но и внесли в протокол обыска и некое «Послание евангелисту Демьяну (Бедному)».
Владимир Виноградов в «Независимой газете» в рубрике «Глазами ОГПУ» (29 апреля 1994 г.) устанавливает, что обыск на квартире Булгаковых происходил 7 мая 1926 года и что автором «Послания» был не Есенин, как предполагали многие тогдашние читатели, а безвестный Николай Николаевич Горбачев, сотрудник «Крестьянской газеты». Сначала «Послание» ходило в списках, потом его напечатала эмигрантская газета «За свободу», выходившая в Варшаве. Наши чекисты знали эту газету как явно антибольшевистскую, проповедовавшую активные действия, вплоть до террора. Поэтому быстро нашли подлинного автора «Послания», допросили и сослали его в Нарым. В чем же дело?
Демьян Бедный, «правительственный поэт», как его повсюду называли, в апреле-мае 1925 года в «Правде» опубликовал поэму из 37 глав под названием «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна». В развязной манере Д. Бедный представляет Христа как пьяницу, развратника, как «чумазого Христа» (См.: Бедный Демьян. Собр. сочинений. М.: Художественная литература. Т. 5). Этот «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна» оскорбил чувства не только верующих, но и всех более или менее грамотных читателей: настолько это было грубо даже для Демьяна Бедного, не отличавшегося интеллигентностью.
И вот ответ на «Послание евангелисту Демьяну (Бедному)»:
Я часто думаю — за что его казнили?
За что он жертвовал своею головой?
За то ль, что враг суббот, он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом кесаря полны и свет и тень,
Он с кучкой рыбаков из бедных деревень
За кесарем признал — лишь силу злата?
За то ли, что, себя на части раздробя,
Он к горю каждого был милосерд и чуток,
И всех благословлял, мучительно любя,
И маленьких детей, и грязных проституток?
Не знаю я, Демьян, в евангельи твоем
Я не нашел правдивого ответа.
В нем много пошлых слов, — ох, как их много в нем, —
Но нет ни одного достойного поэта.
Я не из тех, кто признает попов,
Кто безотчетно верит в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.
Я не люблю религию раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесное слаба —
Я верю в знание и силу человека.
Я знаю, что, стремясь по нужному пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь да должен же дойти
Воистину к божественным пределам!
И все-таки, когда я в «Правде» прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стало стыдно так, как будто я попал
В блевотину, изверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос —
Далекий миф, — мы это понимаем, —
Но все-таки нельзя, как годовалый пес,
На вся и все захлебываться лаем.
Христос, сын плотника, когда-то был казнен,
Пусть это — миф, но все ж, когда прохожий
Спросил его: «Кто ты?», — ему ответил он, —
«Сын человеческий», а не сказал — «Сын Божий».
Пусть миф Христос, как мифом был Сократ,
Платонов «Пир» — вот кто нам дал Сократа.
Так что ж, поэтому и надобно подряд
Плевать на все, что в человеке свято?
Ты испытал, Демьян, всего один арест,
И ты скулишь: «Ох, крест мне выпал лютый...»
А чтоб когда б тебе Голгофский дали крест
Иль чашу едкую с цикутой?
Хватило б у тебя величья до конца
В последний час, по их примеру тоже, —
Благословить весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был,
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у Креста
Копнул ноздрей, как толстый боров,
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лахеевич Придворов.
Но ты свершил двойной, тяжелый грех.
Своим дешевым, балаганным вздором
Ты оскорбил поэтов вольный цех
И малый свой талант покрыл большим позором.
Ведь там, за рубежом, прочтя твои стихи,
Небось, злорадствуют российские кликуши:
«Еще тарелочку Демьяновой ухи,
Соседушка, мой свет,
пожалуйста, покушай».
А русский мужичок, читая «Бедноту», —
Где образцовый труд печатался дуплетом,
Еще отчаянней потянется к Христу,
А коммунизму «мать» пошлет при этом.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!