За базар отвечу! - Валерий Карышев

Наиболее авторитетные лидеры группировок обычно используют для отдыха страны Европы. Такими местами могут быть Греция, Испания, Голландия, Италия, острова Карибского бассейна США. Затем, когда они попадают в изолятор — я буду писать об этом подробнее позже, — там они рассказывают друг другу о воле: где они были, с кем встречались, просят через адвокатов, через своих жен передать фотографии в камеры, где они показывают друг другу фотоальбомы и рассказывают о той красивой жизни, которая была у них на воле.

Очень часто, уже в условиях Москвы, боевики группировок встречаются друг с другом в ночных клубах и казино. Здесь действуют неписаные законы. Например, в одном помещении клуба могут встретиться враждующие группировки, у которых идет война. Но никаких военных действий и боевых сражений ни в помещении казино, ни на близлежащей территории не будет, потому что казино или ночной клуб тоже контролируется соответствующей братвой.

Занятиям спортом уделяется большое внимание. Боевики часто «качаются» в спортивных залах, занимаясь с железками. Очень популярны в последнее время стали снаряды «Кеттлер». Часто собираются вместе для игры в футбол, это очень популярный у них вид спорта. Существуют даже определенные дни так называемого спортивного режима, когда они поддерживают свою спортивную форму. Выезжают, например, для стрельбы в тир.

Стрелки

Стрелки — это место, где встречаются представители разных группировок для решения каких-либо вопросов и проблем. Обычно стрелки носят мирный характер. Но иногда они могут носить характер воинствующий. Считается признаком хорошего тона никогда не опаздывать на стрелку. Если какая-либо группировка значительно опаздывает на стрелку или не приезжает, то считается, что они проиграли спор. Но иногда бывает так, что группировка, покидающая стрелку, нарывается на засаду. И никто из приехавших не уходит живым. Такие случаи стали в последнее время частыми.

На стрелку может приезжать различное количество людей. Если это заранее не оговаривается, то это может быть четыре-пять человек. Но иногда бывают стрелки, на которые пригоняется почти вся структура для демонстрации своей мощи. В этом случае на стрелке собирается и пятьдесят, и сто человек. Тем более когда стрелка неминуемо должна превратиться в военный конфликт.

Часто стрелки предпочитают устраивать на улице, в каком-либо людном месте. Но иногда, если группировки достаточно близко знакомы или имеют общего коммерсанта, такая встреча может произойти и в зале ресторана.

Иногда стрелки заканчиваются плачевно — приезжает либо РУОП, либо СОБР и всех, кто участвовал в стрелке, везут либо на Шаболовку, 6, либо на Петровку, 38. После недолгой беседы и определенной профилактики всех участников группировки, если они, конечно, не находятся в федеральном розыске, отпускают восвояси.

Но если какая-либо группировка переполнила чашу терпения правоохранительных органов, то, как они сами утверждают, не исключается возможность получить при встрече с оперативными работниками подложенный в карман наркотик либо оружие или патроны. Поэтому некоторые авторитеты, идя на встречу, надевают специальный пиджак или пальто с зашитыми наглухо карманами.

Мне, например, как адвокату, довелось присутствовать на такой стрелке, где в одной из московских гостиниц на Ленинском проспекте собрались три группировки. Я в данном случае выступал как эксперт по одному коммерческому проекту.

Нужно сказать, что в сходке основной темой было обсуждение их совместного участия в коммерческом проекте, точнее, в крупнейшем торговом центре, который после некоторой реорганизации приобрел другой статус.

Предыдущие стрелки между тремя группировками ничем не закончились, и для обсуждения окончательного решения и расставления точек над «i» специально был приглашен очень известный московский вор в законе — в качестве третейского судьи.

На сходку прибыли в точно указанное время. Машины мы поставили недалеко от гостиницы, причем мальчишки, которые мыли машины, тут же увидели автомобили крупнейших авторитетов и поспешили к ним. Я обратил внимание, что когда лидеры группировок проходили по холлу гостиницы, то многие служащие вежливо с ними здоровались.

Все поднялись на последний этаж гостиницы, где находился ресторан, и заняли специальное место — достаточно большой отдельный банкетный зал, огороженный от основного зала перегородкой. На встрече присутствовало примерно 30 — 40 человек.

В основном это были представители группировок, их подконтрольные коммерсанты, участвующие в этом коммерческом проекте, а также приглашенные эксперты — юристы, адвокаты, бухгалтеры, финансисты.

Участники встречи заняли большой стол, заставленный холодными закусками, позже был подан кофе. Все приглашенные на встречу эксперты остались за перегородкой, и при обсуждении какого-то конкретного вопроса их вызывали.

Я сидел рядом со своим коллегой, который так же, как и я, консультировал другую группировку. Все проходило достаточно чинно, миролюбиво. Я обратил внимание на одну особенность: если раньше, на предыдущие стрелки, представители группировки приезжали в обычных кожаных куртках, водолазках, с цепями, то здесь они были одеты совершенно по-другому — в гражданские дорогие костюмы с рубашками и галстуками. Практически все выглядели настоящими коммерсантами.

Обсуждение вопросов на данной сходке проходило как бы по запланированному сценарию. Никто никого не перебивал, каждый выступал коротко и по делу, приводил свои веские аргументы. Первым вопросом было согласование расходов и вложений за прошлый период. Этот вопрос был наиболее сложным. Дело в том, что две группировки из трех вложили большие денежные средства в этот коммерческий проект. В связи с этим они требовали увеличения своей будущей доли в доходах. Третья группировка таких вложений не делала, но ссылалась на какие-то другие заслуги и настаивала на равной доле от участия в прибыли.

Когда выступали эксперты, то я обратил внимание, что никто никаких финансовых документов, подтверждающих те или иные расходы, не требовал. Все оценивалось на основе логического либо психологического фактора. Люди делали доклад, а слушатели внимательно смотрели за выражением их лица. Для себя я сделал вывод, что вор в законе — тонкий психолог. Он точно определяет, где правда, а где лукавство.

После обсуждения каждого пункта все как бы обменивались окончательными репликами, которые практически являлись формой утверждения тех или иных спорных вопросов.

Затем встал вопрос об утверждении сметы на будущий период и обсуждение будущей доли каждой группировки, которую она намерена получать. Вопрос был совершенно секретный, поэтому всех экспертов вежливо попросили удалиться в общий зал ресторана, где были накрыты столы, на которых, помимо кофе и легкой закуски, стояли бутылки с шампанским. Официанты были чрезмерно услужливы.

Затем я узнал, что свои предложения по распределению дохода высказывали старшие группировок. Они коротко обосновывали свое право на ту или иную долю прибыли. После таких коротких сообщений была сделана небольшая пауза, и слово взял вор в законе.