(Не) та женщина - Диана Рымарь

Пара слов, и уже не такая резвая на язычок. На лице девчонки отобразилось искреннее удивление, даже Станиславский поверил бы.

Рубен довольно ухмыльнулся, рывком потащил девчонку к машине, прикидывая, как бы так половчее схватить, чтобы не поранить. Всё-таки маленькая, хрупкая, к тому же очень понравилась, не хотелось ей вредить по-настоящему, хотя заплатил за всё с избытком.

— Я… Ты что? Я не пойду! — заголосила Кукла, пока перехватывал обе ее руки, заводил за спину.

Ну не выкручивать же ей руки в самом деле, жалко. Рубен решил больше давить на внушение, чем на физику.

— Вперед! — приказал он и силком потащил к машине.

— Нет, ты что, нет! — завопила она, когда Рубен пихнул ее на заднее сиденье со стороны водителя. Как только выпустил ее руки, Кукла быстро продвинулась к противоположной двери, дернула ее, но та оказалась заперта.

Рубен залез за ней. Она тут же принялась активно лупить его в грудь своими маленькими кулачками. Он так и не понял, зачем она это сделала. Наверное, стремилась причинить боль, но в итоге лишь еще больше раззадорила.

— Сиди смирно! — прогремел он и добавил, прищурившись: — Не беси меня, иначе пожалеешь.

Снова перехватил ее руки, достал из кармана, расположенного позади переднего сиденья, наручники.

— Мамочки! — крикнула Кукла и застыла.

Будто завороженная, наблюдала за тем, как Рубен застегнул наручник на ее правой руке, протянул перемычку через ручку двери и защелкнул второй наручник на левой. Таким образом девчонка оказалась теперь надежно прикована. Не могла сбежать, да и сопротивляться тоже.

Она сидела, прижавшись к двери, и смотрела на него своими огромными карими глазищами и тихо, испуганно лепетала:

— Ты пожалеешь! Я в полицию позвоню! Тебя накажут!

— Я не из пугливых, — осклабился он.

И с удовольствием оглядел добычу, так старательно сжимавшуюся в комочек. Типа вся такая испуганная-испуганная.

А посмотреть было на что.

Девочка оказалась во всех местах ухоженная дальше просто некуда, к тому же явно активно занималась в спортзале. Округлые бедра, тонкая талия, плоский животик, а лицо… хоть неделю ею любуйся.

Он провел пальцами по ее голому плечу, вдоль руки. Кожа оказалась на удивление мягкая и совершенно без волос. Ее хотелось не просто трогать — распластать на какой-нибудь твердой поверхности, раздеть и всю детально рассмотреть, изучить каждый изгиб руками, губами, языком.

А какое богатство дерзко выглядывало из зоны декольте…

Рубен тут же протянул руку, чтобы сжать грудь.

— Не тронь! — заверещала Кукла и уставилась на него диким взглядом.

— Я трону всё, что захочу, — усмехнулся он, хотя усмешка эта напоминала скорее оскал.

Несмотря на визг и просьбы, Рубен задрал платье Куклы чуть ли не до плеч и аж присвистнул от вида ее фигуры.

Эту девчонку будто кто-то отфотошопил специально для него, настолько совершенной оказалась. Никаких изъянов — идеальна! И формы плавные, аппетитно округлые. Она будто вообще не из этого мира.

Под громкий писк девчонки Рубен нашел на бюстгальтере застежку спереди, расстегнул. Потом по-хозяйски потянулся к девчонке, обнял ее и сжал грудь с другой стороны — небольно, но ощутимо. Она до жути приятно заполнила ладонь, аж захотелось застонать от удовольствия.

И тут взгляд его опустился ниже.

— Это что такое? — охнул он, разглядывая ее… нет, не трусики, красную кружевную полоску, чудом державшуюся на теле.

— Не трогай, пожалуйста! — жалобно попросила она, наивно пытаясь ускользнуть от него, хотя деться ей было решительно некуда.

— Скулеж прекратила, а то кляп достану! — отрезал Булатов.

Резко рванул полоску кружева, и она осталась у него в руках.

Девчонка и между ног оказалась абсолютно гладкой. Легко ее удерживая, Рубен подсел под нее, устроил у себя на коленях и попытался сунуть руку ей между ног, но она отчаянно их сжала.

— Раздвинь! — скомандовал ей на ухо. — Раздвинь, я сказал!

Но никакие словесные увещевания не заставили девчонку подчиниться. По-прежнему сжимала ноги так, будто от этого зависела ее жизнь. А Булатов к этому времени уже так завелся, что даже секунды промедления казались вечностью.

«Спокойно, Рубен, спокойно», — успокаивал он себя, пару раз глубоко вздохнул.

Но ведь от нее еще и пахло так притягательно! По-женски нежно, цветочно…

«Жасмин», — наконец вычленил он отдельный аромат, исходящий от сладкой девочки.

Желание взять Куклу немедленно стало почти нестерпимым. И он возьмет, обязательно, но сначала еще немного с ней поиграет.

Он спустил ее с колен, отодвинувшись, и еще раз любовно обсмотрел ее трепещущее тело.

Из того же кармана, где находились наручники, Рубен достал кнут.

Он не собирался использовать всё, что было в подарочной коробке клуба. И бить ее кнутом тоже не хотел. Не понимал, как избиение может доставить удовольствие.

А вот мурашки, которые появились на теле Куклы после того, как он продемонстрировал ей черный кнут, ему очень даже понравились.

— Ты совсем псих?! — тихонько простонала она.

Но ему хватило всего лишь грозного взгляда, чтобы заставить ее заткнуться.

Девчонка нервно сглотнула и замерла, как будто неживая, словно и правда превратилась в куклу.

Он просунул хлыст между ее спиной и сиденьем, заставив ее чуть наклониться вперед. Провел им по ее позвоночнику. Бить не собирался, да и невозможно это в машине, но девчонка вся сжалась, будто именно удара и ожидала.

— Теперь слушай меня, Кукла, — проговорил он, накидывая хлыст ей на шею. — Ты моя, и я сделаю с тобой всё, что захочу. Могу затянуть эту штуку как удавку и сделать тебе по-настоящему больно. Могу достать пистолет, засунуть тебе его в рот или еще куда-то. Но тебе это тоже вряд ли понравится, правда? Поэтому ты резко становишься послушной девочкой и позволяешь мне себя поставить в какую надо позу и трахнуть, как я захочу. Поняла?

Грязные разговоры лично его заводили невероятно. Надеялся, что и для нее это так, но девчонка ничем этого не показала. Вообще ничего не ответила, лишь распахнула еще шире свои бесподобные глаза.

Тогда Рубен затянул на ее шее хлыст на манер удавки и слегка потянул. Чуть-чуть… не сдавил даже. Но этого оказалось достаточно для прямо-таки сногсшибательного эффекта. Девчонка в буквальном смысле задрожала перед ним.

— Сейчас я тебя поцелую, проверю, какая ты стала покорная.

Обычно так не делал, но в эту минуту просто дико захотелось.

Рубен отшвырнул хлыст, схватил девчонку за плечи и прижался губами к ее сладкому ротику. Смял ее губы, вторгся во влажное, вкусное пространство языком, исследовал его, завоевывал, покорял.