Принципы и несчастная гордость - Анна Владимировна Дубинская

Я стараюсь не обращать внимания на его забавы. Как ребенок малый, вот точно! Переключаю передачу и набираю скорость. Смотрю назад и понимаю, что его нет.

Рома обгоняет меня. А точнее, ровняется со мной. На передних окнах у него нет тонировки, и я вижу его силуэт. Он смотрит на меня. Я нервничаю из-за такого маневра. Его "Хонда" прижимается почти вплотную к моей "Лачетти".

Я набираю скорость, но он не отстаёт. Едет вровень со мной, гад полосатый. Я смотрю исключительно на дорогу и боюсь даже мельком отвлечься. Он снова сигналит, и я не выдерживаю, перевожу на него взгляд.

Оказывается, Рома открыл окно и что-то кричит мне. Он показывает жест свободной рукой, чтобы я тоже открыла форточку. Блин, он что издевается? Это не игры, черт возьми, это трасса!

Он заставляет меня переживать ещё сильнее, и я, не зная, что ещё делать, открываю окно.

Холодный воздух тут же заполняет салон и пробирается под ворот моей куртки. По коже разбегается озноб. Бр-р-р.

– Остановись! – кричит он.

– Ты ненормальный?

– Остановись говорю! Сбрось скорость.

– Да иди ты…

Рома закатывает глаза, изображая на лице недовольство. Так, будто встретил сумасшедшую на своем пути.

– У тебя колесо пробито, чокнутая! Куда летишь ду… Глупая… – Рома ругается и резко бьёт по газам. Летит вперёд и обгоняет меня.

Теперь мне выпадет счастье лицезреть его "зад". Быстро закрываю окно и принимаю влево, пытаясь вырваться из ловушки, в которую он меня загнал. Но парень не даёт мне этого сделать. Предугадывая мою затею, виляет вместе со мной по дороге то влево, то вправо. Шахматист фигов.

Я слишком сильно выкручиваю руль и замечаю, что машину действительно трясет. Блин. Колесо. Рома сказал про колесо. Может он не соврал? В начале съезда идёт стройка, и, возможно, там я поймала саморез?

Я сбавляю скорость и прижимаюсь к обочине. Все равно так мы точно никуда не доедем. Первого января попасть в аварию – это уже будет совсем несмешно. Если даже с колесом все в порядке, нужно поговорить с этим Шумахером и выяснить, что ему нужно.

Жму на тормоз и плавно останавливаю автомобиль. Рома делает то же самое и первый выскакивает в сумерки зимнего вечера. Я отстегиваю ремень и, не дожидаясь пока этот безумец подойдёт, сама выхожу на улицу.

– Ты чего, с ума сошел? Ты меня напугал! – кричу ему и взмахиваю руками.

– И я очень рад тебя видеть, Инопланетянка! – хитро улыбается он и широко расставляет руки в стороны, приглашая меня в свои объятия.

Ага, сейчас, размечтался.

– А я тебя нет! – возмущаюсь.

Внутри меня все кипит от негодования. Я очень злюсь на него. Ведь мы действительно могли попасть в ДТП. А он после всего этого стоит и улыбается, как ни в чем не бывало.

– Ну… иди же сюда – обнимемся! – Рома подходит ближе и, кажется, он не шутит.

– Стоп! – я выставляю руки перед собой, задерживая парня на безопасном расстоянии. – Ты, вообще, хоть понимаешь, что творишь? Да мы чуть не врезались!

Сверлю его яростным взглядом.

– Не врезались бы. Я все просчитал. Все учел: твой опыт, свой опыт, влажность воздуха, видимость в ночное время, покрытие дорог и даже твое пробитое колесо, – усмехается он и прячет руки в карманы, все ещё упираясь грудью в мои ладони. – Да, кажется, я все учел. И вот – с нами все норм!

– Ром, ты офигел! Я чуть не поседела, – снова наезжаю на него, не обращая внимания на его издёвки.

– Тебе бы пошло, – Рома наклоняет голову чуть набок и прищуривает взгляд. Будто и вправду представляя меня седой. – Хотя твой цвет тоже неплох.

Он шагает назад, а я отпускаю руки, продолжая испепелять его взглядом. Нет! Он точно нарвется! Чего он добивается? По-моему, он специально злит меня. Выводит из себя.

– Не выводи меня… – шиплю я сквозь зубы, мечтая стереть его самодовольную ухмылку с лица.

– Я хомячков не боюсь.

– Старая шутка, – бросаю небрежно в ответ.

– Это не шутка, – пожимает он плечами и садится на корточки рядом с задним левым колесом моего «Шевроле». Оказывается прямо у моих ног и меня почему-то это жутко смущает.

– Так, что тут у нас? – говорит тихо сам себе.

Рома трогает шину, и несколько раз нажимает на нее. Я завороженно смотрю на его сильные руки и замечаю, что он легко проминает колесо. Значит, все же проколото. Эх.

– Есть запаска? – Рома поднимает взгляд и смотрит снизу вверх на меня.

– Нет, – бормочу я скомкано. Вся злость испаряется под страхом неизвестности. – Что теперь делать? Чёртово колесо!

– Ставить запаску. Что же ещё?

– Что? Все так плохо? Не доеду?

– Ань, у тебя колесо скоро станет как блин. Конечно, ты не доедешь! Но у тебя есть я! И поэтому тебе грандиозно повезло. Сегодня я добрый и помогу тебе. У меня как раз есть запаска. Поставлю свое колесо, потом отдашь.

– Ой, сама позитивность! Прямо ангел Гавриил, – язвительные слова сами вырываются наружу, и я прикусываю щеку, чтобы уже замолкнуть.

Не могу я молчать, когда он в метре от меня. Ехидство не удержать за зубами.

– Конечно, не безвозмездно… С тебя поцелуй, – парень встаёт, и, отряхивая руки, приближается ко мне.

– Что? Какой ещё поцелуй? – отхожу на шаг назад.

– В губы. Французский, – напирает этот наглец на меня, и снова сокращает расстояние между нами.

– Облезешь Ромео, – фыркаю и прохожу мимо него, нарочно задев его плечом, – И, вообще, не нужна мне твоя помощь! Сама все сделаю!

– Ну как хочешь? – быстро сдаётся он и идёт к своей машине, даже не взглянув на меня.

Что? Так просто? Не уходи, не уходи. Прошу я про себя. Но парень уже садится в свой автомобиль и заводит мотор.

Черт, довыеживалась! И что теперь делать? Не бросать же машину на трассе? Эвакуатор, что ли, вызывать? Ёлки моталки. Потусила называется.

Я со злостью пинаю проклятое колесо и смотрю на чёрную покрышку так, будто бы она виновата во всем. Потом зачем-то сажусь и внимательно осматриваю колесо, трогаю холодную резину пальцами. Смешно. Можно подумать я сейчас, как Гарри Поттер смогу отремонтировать его одним только прикосновением.

Мотор "Хонды" все урчит и будто специально дразнит меня. Рома не уезжает. Чего-то ждёт…

Может, надеется на поцелуй? Ну уж нет! Этому точно не бывать! Я не поддамся на его чары. К тому же мой поцелуй для него ничего не значит. А вот мне будет нелегко, даже не сомневаюсь. Не смогу я его целовать,