Подруга - Михаил Щукин

– Мама, это ш-ш-что? – тонкий пальчик принцессы указывал прямо на рабыню. – Ты это называеш-ш-шь нормальным платьем?

– Нет, Иллис. Это традиционная одежда личной рабыни принцессы. – Адила невольно поморщилась, вспомнив собственную реакцию на этот костюм накануне вечером. – Вспомни изображения приемов тех времен, когда было нормой сопровождение рабынями всех торжественных выходов. Лично я думаю, для нашего времени это не подходящее платье. Я увидела его слишком поздно. Но, к сожалению, сейчас нет времени что-то исправлять. Да и спорить с поборниками традиций при дворе не самое лучшее время. Придется потерпеть.

– Ну, знаешь-ш-ш, это выходит за вс-с-сякие рамки. Ты сама указываешь мне на приличия. Двести лет назад были другие правила поведения, как мне представляется по урокам истории. И Майе, между прочим, не двадцать лет. Она моя ровесница.

– Моя госпожа, все нормально. – Майя вмешалась тихо. Но ее слова были услышаны всеми. – Двести лет назад это действительно был костюм рабыни для выхода на большом приеме.

Его величество успел заметить движение пальцев Майи, сложившихся на мгновение в странную фигуру и тут же раскрывшихся, как будто поправляя имитацию юбки. Иллис, собравшаяся было продолжить спор, при виде знака осеклась. Несколько секунд она внимательно смотрела на мрачную Майю, потом резко повернулась к родителям.

– Хорошо, если так, я спорить не буду. Но тогда и поведение ее будет соответствовать тому, что было двести лет назад. Никаких претензий к ней я не допущу.

– Договорились, – с готовностью согласилась Адила. – А после приема подумаем, как изменить костюм. Мне он тоже не нравится.

Семья начала выстраиваться для выхода в зал, где уже собрались гости.

– Дорогая, судя по картинкам, они не были опечалены таким костюмом, – шепотом заговорил император. – Ты случайно не знаешь, для чего девушек двести лет назад так одевали? Что-то мне подсказывает, что мы поспешили согласиться. Лучше было отправить девчонку обратно.

– И дать всем повод для новых пересудов о нарушении традиций?

Первыми, прямо перед пока еще закрытыми дверьми, встали император и императрица. Вирт занял место на шаг позади и слева от отца, Иллис так же, только относительно матери. Майя, подчиняясь указаниям церемониймейстера, пристроилась позади Иллис. И в таком порядке вся семья торжественным шагом под музыку гимна империи вошла в большой приемный зал.

Майя впервые увидела большой прием. До сих пор она помнила его только по картинкам, в основном из детства, ну и, конечно, из новостей по визиофону, во время побега, когда Иллис хотела хотя бы так видеть родные лица. Живя во дворце, сам зал Майя предпочитала пересекать как можно быстрее и не разглядывать его. Здесь толпилось все время много аристократов. А служанок и того больше.

Но сейчас проход для правящей семьи напоминал скорее неширокий коридор, по обе стороны которого можно было увидеть лица всех знатнейших фамилий империи. По мере приближения императора мужчины исполняли приветственный поклон, а дамы приседали в низких изящных реверансах и склоняли головы. Ближе к трону, справа и отдельно от основной массы, располагался ряд, состоящий из официальных послов разных государств. Среди них легко различались две группы. Те, что были здесь не в первый раз, стояли на полшага в стороне от воображаемой границы коридора. Непосредственно на границе замерли послы, прибывшие на прием для первого представления и вручения своих верительных грамот, папки с которыми держали помощники, расположившиеся сразу за их спинами. Папка должна была передаваться послу непосредственно перед выходом к императору. А до этого, согласно протоколу и дворцовому этикету, руки посла должны были быть пустыми.

Вся процессия, под негромкую мелодию гимна империи, прошла до ступенек, ведших на небольшую площадку с тронами. Точнее, это были разного размера кресла, изготовленные в стародавние времена, и не сказать, что очень удобные. Иллис как-то даже пожаловалась Майе, что сидеть на них в строго оговоренных протоколом и традициями позах было сущее мучение. В том же порядке, как и шли, семья заняла положенные по статусу места и замерла. Майя, обнаружив около ног принцессы правее трона небольшую подушку, быстро примостилась на ней. А потом неторопливо подобрала ноги, вытянула их в сторону от трона по площадке и оперлась плечом о ножку трона принцессы. На нее и так было обращено повышенное внимание. О том, что у Иллис появилась личная рабыня и при каких обстоятельствах, знали конечно же все. Этот факт долго обсуждался в прессе. Но видели ее до сих пор редко. Появление рабыни на большом приеме произошло впервые за последние почти двести лет. Поэтому повышенный интерес был обеспечен. Тем более что многие хорошо знали и обстоятельства охоты на нее. Традиционный наряд рабыни не оставил равнодушным мужскую половину гостей. При этом женщины кривили презрительные гримасы и старались разглядывать рабыню украдкой, но с не меньшим любопытством. Принятая Майей поза полностью соответствовала одному из изображений в исторических книгах и заставила невольно любоваться изящной фигуркой девочки даже послов, старавшихся сохранить лицо. Что, впрочем, тоже не каждому из них удалось.

Иллис, все еще недоумевая по поводу сигнала, поданного Майей перед входом, внимательно следила за ее действиями. Но говорить приходилось очень тихо, почти не шевеля губами. Причем, чтобы не нарушать протокол Большого приема, смотреть требовалось строго перед собой или на стоящего перед отцом посла с вежливо-нейтральным выражением на лице.

– Ты что-то задумала? – на грани слышимости обратилась она к Майе.

– Сейчас увидишь. Только потом тебе придется думать над моим наказанием, – Майя ответила так же тихо, просто нагнула голову, чтобы зрители не увидели ее губ.

– Поняла. Можешь порезвиться. Хоть какое-то развлечение. И в следующий раз пусть думают, что делают, – сердито закончила принцесса и приготовилась к представлению.

Иллис сделала вид, что не заметила укоризненного взгляда мамы, которая услышала шепот, но не поняла, о чем идет речь. В конце концов, ну что может сотворить девчонка рабыня, будучи у всех на виду.

– Ты знаешь, для чего так одевали девушек? Нравы-то тогда были построже, чем сейчас?

– Ну, чтобы унизить, – предположила Иллис.

– Хм-м. Иль, к трону допускались только доверенные рабыни. Многие из них были воспитанницами или подругами детства и личными телохранителями.

– Тогда не знаю. А зачем?

– Послов гонять. Если очень надоедали или не нравились. Император давал сигнал, и начиналось представление. Я читала, такие приемы для неугодных послов были хуже каторги, – совершенно серьезно прошептала Майя.

– А как? – Иллис постаралась представить, как почти голая девица с воплем срывается с места и начинает гонять чем-то не угодившего посла. Но только еще больше запуталась. О таких скандалах на занятиях ей никто не рассказывал.

– Посол империи Аринол, лорд Линдерский, для вручения верительных грамот. – Церемониймейстер торжественно объявил первое действие начинающегося спектакля под названием Большой императорский прием.