Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина

Вустер прекрасно понимает, что слова обращены к нему, и пытается защититься:

– Ваше величество, именно наша семья сделала так много для того, чтобы вы заняли трон. Мы не заслужили таких угроз.

Нортемберленд тоже хочет что-то сказать, но король прерывает его после первого же слова.

– Уйди отсюда, Вустер, – резко произносит он. – У тебя на лице написаны враждебность и непокорность. Ты дерзок и высокомерен, а король не может терпеть подобного поведения от своего вассала. Поди прочь! Если понадобится твоя помощь или совет – тебя позовут.

Вустер уходит.

– Нортемберленд, ты что-то хотел сказать?

– Да, ваше величество. Я выяснил ситуацию с пленными, которых захватил мой сын Гарри Перси. Вам сказали, что на ваш приказ выдать вам пленных он якобы ответил грубым и резким отказом. Так вот, этого не было. Я поговорил с сыном, и он меня заверил, что все было вежливо и аргументированно. Это или завистливая клевета, или испорченный телефон, а мой сын ни в чем не виноват.

Тут в разговор включается сам Хотспер (он же Генри Перси Горячая Шпора) и выдает свою версию событий:

Король Генрих Четвертый и Хотспер.

Художник Henry Courtney Selous, гравер Linton, 1860-е.

– Ваше величество, я не отказывал вам в пленных. Бой только-только закончился, я весь в крови, разгоряченный, едва перевожу дух, стою, опершись на меч, – и вдруг подходит какой-то расфранченный крендель, свежевыбритый, весь в кружевах, надушенный, еще и табакерку двумя пальчиками держит, к носу подносит, нюхает и чихает. Болтал чего-то, смеялся, а когда мимо проносили убитых солдат, он морщился и бранился, мол, мерзавцы, мимо его светлости вонючие трупы таскают. И вдруг ни с того ни с сего потребовал отдать ему для вас всех пленных. Ну вы можете представить, в каком я был состоянии? Конечно, этот тип меня жутко раздражал, я был сам не свой после битвы. Я сорвался и что-то ему ответил, сейчас даже уже и не припомню, что именно: то ли отдам пленных, то ли не отдам. Да я сам себя не слышал и ничего не соображал! Просто психанул, ничего плохого в виду не имел. Он меня буквально выбесил своей болтовней! Нес какую-то ахинею про то, что спермацет – самое лучшее средство при серьезных ушибах и что он бы сам с удовольствием стал солдатом, если бы не эти противные пушки и взрывы. Я ответил ему что-то уклончивое, но умоляю, ваше величество, не верьте лживому доносу.

Блент, умудренный жизненным и военным опытом, поддерживает Хотспера:

– Ваше величество, в такой обстановке, в такое время, в таком месте и с таким собеседником человек мало ли что может ляпнуть сгоряча. Пусть все, что сказал в тот момент Гарри Перси, будет забыто и никогда не воскреснет.

Но Генрих не склонен к добродушию и прощению.

– И тем не менее Перси согласился отдать нам пленных не просто так, а на своих условиях. Он хочет, чтобы я заплатил Глендауру выкуп за Мортимера, поскольку Мортимер приходится ему шурином, братом жены. А я уверен, что Мортимер умышленно проиграл бой Глендауру, положил все свое войско. Знаете почему? Да потому, что женился на дочке этого проклятого Глендаура. И что, мы должны опустошить королевскую казну ради того, чтобы выкупить предателя?! Мы должны спасать изменника и труса? Нет уж, пусть подыхает от голода. Тот, кто попросит у меня на выкуп Мортимера хоть пенни, больше мне не друг.

Здесь у Шекспира все свалено в одну кучу, так что давайте начнем разгребать, чтобы не запутаться. Итак: в 1402 году в Уэльсе вспыхнуло восстание под руководством Оуайна Глендаура (Глиндура). Войска Глендаура вторглись во владения Мортимеров, в ответ Эдмунд Мортимер собрал армию и выступил на подавление восстания. Двадцать второго июня состоялась та битва, о которой шла речь в Сцене 1 и в ходе которой Мортимер попал в плен. Генри Перси, женатый на родной сестричке Мортимера, не предпринял ровным счетом ничего, чтобы добиться освобождения шурина. Пленных-то он взял в битве с шотландцами аж в сентябре и только потом заговорил о выкупе Мортимера. О чем же он размышлял целых три месяца?

Как известно, денег на выкуп Перси от короны не получил, Эдмунд Мортимер продолжал томиться в плену. Справедливости ради надо отметить, что Глендаур обращался с ним очень прилично, вежливо, без жестокости. Но все равно же плен – это не свобода, даже если кормят три раза в день и выпускают погулять. Не дождавшись помощи в освобождении, Мортимер с горя дал в конце ноября согласие жениться на дочери Глендаура.

Если разговор, который мы сейчас разбираем, состоялся вскоре после битвы 14 сентября, то у Генриха Четвертого нет никаких оснований подозревать Мортимера в предательстве, ведь он пока еще не женился на дочке Глендаура.

Так почему же король Генрих проявил неуступчивость и отказал в деньгах на выкуп? Да потому, что Шекспир вслед за Холиншедом ошибочно считает рыцаря Эдмунда Мортимера графом Марчем, наследником престола. А наследников престола, как известно, нужно держать подальше от трона. Лучше всего – в какой-нибудь темнице или, на худой конец, во вражеском плену. Так оно безопаснее. На самом же деле для реального Генриха Четвертого Мортимер, конечно, представлял определенную опасность, но не потому, что был претендентом, а потому, что был дядей претендента, малолетнего Эдмунда, 5-го графа Марча. И точно такую же опасность представлял и Генри Перси, женатый на сестре рыцаря Мортимера: его супруга – тетка претендента. Так что и для шекспировского короля, и для настоящего, исторического, было куда спокойнее отодвинуть от себя подальше и дядю Эдмунда, и его сестрицу, и зятя. Ну их, этих родственников наследника престола! Удумают еще чего-нибудь…

Хотспер пытается заступиться за шурина.

– Вы назвали Мортимера изменником?! Да вы знаете, как он сражался?! Он целый час бился с Глендауром один на один! Он столько ран получил! Если бы не эти