Вечный. Взгляд со стороны - Роман Злотников

Договорить он не успел. Куири, извернувшись и освободив одну руку, дернула за шнурок, свисавший из-под ее шарфа. Яркая вспышка и страшный грохот ударили в спину и бросили в снег тех троих, что не торопясь приближались к онемевшим беглянкам. На месте же взрыва не осталось ничего, кроме едкого дыма и пара, серым туманом укрывающего оголившиеся камни. По сферической плоскости силового шита, неуклюже подпрыгивая и переворачиваясь в воздухе, скользила вниз чья-то изуродованная обугленная голова…

Онемение прошло. Быстро оценив ситуацию, вся команда, которая должна была обеспечить эвакуацию «отшельницы», с диким визгом выхватив ножи, бросилась добивать поверженного врага. Лейтенант уже почти поравнялась с ближайшим лежащим в снегу телом, но внезапно оступившись, словно срезанный сноп, рухнула на камни. Из ее спины торчал обрезок двухдюймовой металлической трубы, раньше служивший посохом «полярной отшельнице». Все три страшные фигуры поднялись с колен и черными молниями метнулись навстречу нападавшим. Трое против восьми. Секиры против ножей.

У одной сестры в руках быстро мелькал кованый гриф от спортивной штанги. Она смогла нанести два или три удара, один из которых достиг цели. Еще двое умудрились выстрелить в упор сигнальными ракетами, больше ослепляя и отвлекая, чем обжигая противников. Через восемь секунд все было кончено. Перерубленные пополам, обезглавленные или просто проколотые насквозь трупы сестер были разбросаны на площади в три десятка метров. Один черный комбинезон с опаленной и истыканной осколками от взрыва спиной лежал между ними.

* * *

– Что за дерьмо происходит?! Что они вытворяют, откуда у них гранаты? На кого они напоролись?

Услышав грохот взрыва и рассмотрев, откуда поднимается столб дыма, капитан Омелия, начальник западной группы, приняла единственно верное решение. Две пятерки отходили на запад с двойной поклажей, медленно, явно показывая направление движения. Оставшиеся тридцать бойцов, бросив половину припасов, галопом помчались на юго-восток – догонять первую группу. Оставшееся прикрытие – сама Омелия и еще девять бывших сотрудников Службы внутренней безопасности – боковым зрением заметили приближение двух «носорогов», они бежали им наперерез, быстро сокращая дистанцию широкими прыжками, однако один заметно отставал от второго. Это было тут же использовано.

Омелия спала с «носорогом» два раза. Оба раза ее «приглашали», и она не отказывалась. Она не испытывала иллюзий на предмет их сексуальных навыков. Но противника нужно было знать в лицо. В постели они вели себя как старшеклассники, часто моргая и обливаясь холодным потом, быстро прижимали партнершу к кровати и, два-три раза качнув корпусом, отваливались в сторону, то ли похрюкивая, то ли хихикая от удовольствия. Теперь эти «старшеклассники» жаждали только одного – убить врага, который посмел нарушить их правила и вероломно напасть на «мирных» жителей этой планеты.

Первый «носорог» влетел в них как вертолет, его секира металась из стороны в сторону со скоростью лопасти в режиме форсажа. Трое бойцов контратаковали с фронта, создавая для его внимания точку наивысшей боевой опасности, остальные фигуры, мелькавшие сбоку, не проявляли активности и придерживались периферийным зрением про запас. Омелия знала, что «этот вопрос» можно решить точным ударом тесака в основание черепа, именно там была возможность перерубить нервный ствол «носорога», и складки толстой ороговевшей кожи не смогут удержать хорошо отточенный клинок. Семеро боковых «танцевали», уходя в заднюю полусферу обороны «носорога», а там должен был уже подходить партнер по охоте на этих зубастых сучек. Свист клинка за ушами, острая боль в шее, его секира, молнией разрубив по диагонали сразу двух нападавших спереди сестер, делает нижний замах назад и поддевает ту, которая умудрилась его достать сзади. Все. Пара микросекунд, кровь, бьющая фонтаном из разрубленных врагов, тяжелый удар коленями о камни под снегом и блеск клинка, вонзающегося в его правый глаз.

Второй, не успев к развязке буквально на полтора метра, окружен быстро перемещающимися целями. Они держат дистанцию. Они знают, что он ранен и не может сражаться в полную силу. Но они не знают, сколько раз он уже попадал в такую ситуацию. Улыбка на морде этого монстра больше напоминает оскал голодного хряка. Он продолжает кружиться в танце смерти вместе со своими противниками, всматриваясь в их глаза, и понимает, эти девочки убивали не меньшее количество раз. Им терять нечего, они сосредоточены и спокойны. Легкое движение одной из них в сторону центра круга, и его секира взмывает на нужную для атаки высоту, вжик – и допустившая ошибку сестра теряет свой клинок вместе с рукой, отрубленной по самое плечо. Но это шанс. Еще одна бросается прямо ему на руки. В тот момент, когда, орудуя ножом, он короткими толчками перерубает ее ребра и крошит в капусту потроха, легкий толчок ногой в плечо разворачивает его корпус, а точный удар в шею перерубает нервную ткань и загоняет клинок в позвоночник. Клинок с металлическим хрустом ломается. Рукоятка остается в руках капитана.

Руки опускаются, Омелию накрывает легкая дрожь. В рукопашной она сходилась не часто, а это и есть истинный бой, когда ты смотришь в глаза тому существу, которое убиваешь и которое в этот момент пытается убить тебя. Только вы двое, никаких армий, стратегий, никаких речей о высоком долге. Только ты, он, кровь и смерть.

* * *

Это было тогда, а теперь Архан не скрывала улыбки, наблюдая за тем, как слаженно действовали ее «партизаны». За десять километров до точки контакта пятерки начали расходиться, каждая целя на ту позицию, к которой приписана. Атакующее ядро разделилось на две части, которые, не останавливаясь, продолжают двигаться вперед, смещаясь к флангам. Остановка перед атакой не предусмотрена. Охраны визуально не наблюдается. Первые две пятерки прикрытия уже на позициях, рассматривают объект с трехсот метров в ИК-диапазоне. Всего три палатки. В первой и второй по два живых человека. В третьей – три. К третьей и подходит атакующая группа. Боевого контакта нет. Вторая палатка – еще две связанные сестры с кляпами во рту. В третьей палатке опять свои. Первый вынутый кляп и первые хрипловатые слова:

– Это засада. Они где-то рядом. Развяжите быстрее. Дайте нож!

Ночную тишину раздирает несмелый хлопок. Дисколет, не спеша и почти беззвучно идущий на бреющем со стороны севера, попадает под луч электромагнитной пушки. «Дети» ну прямо как дети, даже не поняли, что произошло. Дисколет продолжает движение вперед, проносится над палатками и только после этого, заваливаясь набок, вгрызается в снежно-каменистый стол ледяной пустыни. Будь они в десантном посадочном модуле, даже испытывая больше трех десятков g перегрузки, пристегнутые к стенкам в компенсаторах, они бы при столкновении с поверхностью только почесали себе пару полученных синяков. Но на обычном гражданском дисколете, который, падая, разлетается в щепки и при этом взрывается, уцелеть непросто. Палатки разметало в разные стороны. Кто-то из наблюдателей вышел в эфир с сигналом «два верх». Два дисколета опускаются сверху прямо над площадкой, вместе с ними или, точнее, под ними на площадку опускается полупрозрачный, слегка поблескивающий купол силового поля. Вот, значит, чего они хотели. Потихонечку накрыть куполами все три палатки, пока сестры будут, причитая, отвязывать своих от кроватей. Еще два хлопка. Второй дисколет виляет к западу и открывает беглый огонь трассером по точке, из которой сработала рация наблюдателя. Ненадолго зависает, давая возможность трассеру прицелиться. Нервишки, видно, не выдержали. Начали стрелять, теперь только держись. Хлоп, хлоп, хлоп, и этот начинает заваливаться набок. Из него высыпаются четверо парней, очередью шлепаются на землю. Вскакивают и стремглав несутся в сторону центральной площадки. Первого и плотно бегущего за ним второго срезает моргнувший откуда-то из-под снега с характерным шипением тонкий голубоватый лучик. Двое других плашмя падают в снег. Похоже, они не рассмотрели, откуда по ним шарахнуло. Вот оно как без боевой брони под лазеры соваться.