Успех или борода - Пенни Рид

– Он этой привычки и в общежитии не бросил.

Я невольно прыснул.

– Да, Хэнк всегда недолюбливал одежду – на себе и на других.

– Он теперь владелец стрип-клуба? – спросила она.

Дружелюбие и отсутствие всякого осуждения в ее голосе стали для меня неожиданностью.

– Верно, – медленно кивнул я, глядя на нее с новым интересом. – «Розового пони».

По моему опыту, женщины делятся на три категории: те, которые раздеваются в стрип-клубах, те, которые любят ходить в стрип-клубы, и те, которые не любят стрип-клубы. Я понимал все три точки зрения и теперь соображал, к какой категории относится Сара.

Черт меня побери, если я не надеялся, что к первой!

Мы засмотрелись друг на друга, и я заметил, как у нее сузились глаза и взгляд стал внимательным. Приподняв бровь, Сара спросила с улыбкой:

– Рейнджер Джетро, вы что, гадаете, уж не стриптизерша ли я?

Меня поразила ее проницательность и прямота вопроса, но я быстро опомнился. Сара впервые приблизилась почти к флирту со мной, поэтому я изобразил такой же пристальный взгляд, чуть улыбнулся и пожал плечами:

– Не могу сказать, что это не приходило мне на ум.

– Ну так вот – я не стриптизерша, но я брала уроки, – голос у нее понизился на пол-октавы, а изгиб рта стал не таким дружеским, превратившись в игривый, соблазнительный.

– Вот как? – Я попытался сдержать улыбку, сидя с якобы серьезным выражением лица, но не мог вздохнуть полной грудью. Похоже, раскачка прошла успешно – руки-то помнят. – Расскажите!

– В прошлом году пришлось осваивать в порядке опыта.

– Опыта, – задумчиво покивал я, ожидая продолжения.

– Верно. – Взгляд Сары не отрывался от моего рта, и от этого волосы на затылке приятно шевельнулись.

Пульс участился. Господи, какая она красивая! Теперь, когда Сара перестала общаться со мной как с провинциалом, мне стало куда труднее сосредоточиться на разговоре. Я по достоинству оценил иронию судьбы.

– Не хотите поделиться тем, что вам удалось освоить?

Она помотала головой – волосы разлетелись по плечам и приземлились на полные округлости грудей, а губы произнесли «нет» с очаровательной бархатистой каденцией, отчего оно стало походить на «да».

Я моргнул.

Ну, черт побери…

Она знает в этом толк.

Просто профессор.

Рыбак рыбака видит издалека, и я догадался, что мне попалась профессиональная соблазнительница. От этой догадки я опешил, словно найдя лунный свет в чаше для пунша преподобного Сеймура, потому что прежние Сарины прямота и стеснительность просто обезоруживали. Я даже засомневался, уж не притворялась ли она сначала.

Невероятно длинные ресницы немного прикрыли глаза. Манящая улыбка, от которой слегка обозначились озорные бесовские ямочки, заиграла на губах. Глаза густого оттенка красного дерева стали цвета перуанского грецкого ореха (простите мне неуклюжие сравнения, но я – мужчина, который знает и любит свое ремесло).

Я ждал, что она сделает дальше, с удовольствием ощущая нарастающее и сгущающееся напряжение и с восхищением следя за ее игрой. Да, эту девушку Бог не обидел.

Вскоре ее улыбка стала шире, и Сара вздохнула. Это показалось мне странным.

– Забавно.

– Что именно?

– Флиртовать с рейнджером национального парка.

У меня расширились глаза – я был и польщен, и удивлен ее чистосердечием. Пожалуй, честность у нее все же природная, а не наигранная.

Черт, мне нравится эта девушка!

– Стало быть, мы с вами флиртуем, мисс Сара? – я нарочно произнес ее имя низким баритоном словно нечто интимно-непристойное.

Сара взглянула на меня с притворным упреком и отстегнула ремень безопасности.

– Будет вам, рейнджер! Мы с вами взрослые люди. Да и не могу я больше сидеть в машине с полным мочевым пузырем, иначе намочу вам сиденье. Представляете, какие будут заголовки?

Она взялась за ручку и изготовилась вылезать. Опомнившись, я быстро соскочил на дорогу, обежал капот и подоспел, как раз когда Сара открыла дверцу. Я подал ей руку, чтобы помочь спуститься.

Сарин непонятно что выражающий взгляд заметался между моим лицом и предложенной ей рукой. Подозрительно глядя на меня, Сара все же приняла мою помощь и спустилась на гальку.

И тут произошло нечто странное. Странное потому, что она уже брала меня за руку на горной дороге и я ничего особенного не почувствовал. Но то ли это запоздалый эффект недавнего флирта или виной тому сухой горный воздух, а может, пять лет одиночного полета, но неожиданный прилив тепла поднялся до самого плеча, когда Сара вложила свои пальчики в мою руку. Она даже не изменилась в лице, тогда как для меня земля покачнулась, время замедлилось, и я на мгновение застыл.

Когда я не сразу отпустил ее руку, Сара поглядела на меня снизу вверх расширенными глазами:

– Что случилось?

Я удерживал ее взгляд и пальцы еще несколько мгновений, вглядываясь в ее лицо. Оно казалось бесстрастным, и я разжал руку.

– Ничего, – ответил я, чувствуя, как мое горло враз пересохло. – Посмотрите ключ под ковриком, а я принесу ваши вещи.

Голос у меня звучал хрипло. Я обошел Сару и двинулся к багажнику.

Сражаясь с упорным беспокойным ощущением, подсказывающим, что секунду назад произошло нечто значительное, я потряс головой, прочищая мысли, и достал из кузова чемодан и сумку. Едва я опустил их на дорожку, в заднем кармане зажужжал телефон.

Я взглянул на экран и поднес мобильный к уху:

– Привет, Клет.

– Джетро, – послышалось обычное приветствие. Клет – третий в нашей семье по возрасту, но первый (с большим обгоном) по уму и странностям. – Тебе необходимо срочно приехать к Джини.

– Необходимо? – Я еще раз взглянул на экран, вспоминая, который час. Начало пятого, слишком рано для пива и общего танца под музыку кантри. – Зачем?

– Надо спасать Клэр.

Из головы мгновенно вылетело все остальное, а привычка тут же подсказала кратчайшую дорогу к кафе Джини. Клэр Макклюр – вдова моего лучшего друга. Последние пять лет ее благополучие было моей основной целью – и причиной каждого правильного решения, которые я принимал.

– Клэр спасать не надо, – отозвался я.

Это абсолютная правда. Я считал своим долгом ненавязчиво опекать ее после гибели Бена Макклюра в Афганистане, но у Клэр имелось свое мнение. В последнее время во мне крепло ощущение, что Клэр еле терпит мою заботу. Я регулярно заезжал к ней домой посмотреть, не надо ли с чем помочь, но эта женщина была твердой, как кремень, и изобретательной, как медоед. Чаще всего Клэр вручала мне пиво, позволяла повесить картину или прочистить канализацию и отправляла восвояси.