Дерзкий каприз - Юджиния Райли

— Ну, шериф, продолжим игру или откроем карты? — спросила Кейт.

— Прошу, мисс Кейт, — отвечал мужчина, бросая на нее умоляющий взор, — вы же и так выиграли у меня десять долларов…

Ворвавшись внутрь, Джеб оглушительно заорал:

— Что, черт побери, здесь происходит?! Выронив карты, мужчина поспешно вскочил на ноги. Кейт, затянувшись, настороженно посмотрела на отца. Шериф торопливо пошел навстречу посетителю.

— Чем могу вам помочь, сэр? — запинаясь, осведомился он у Джеба.

— Как вы смеете глазеть на мою дочь?! — проревел мистер Мэлони.

Глаза шерифа округлились.

— О нет, сэр! Я… я только следил за девочкой… то есть я… ну, до вашего приезда, сэр. Вы, должно быть…

— Джеб Мэлони из Раунд-Рока, — ответил гость, угрожающе выпрямляясь во весь рост и не отводя взгляда от служителя закона. — Я повторяю свой вопрос, сэр: чем, ради всех святых, вы занимались здесь с моей дочерью и почему она в таком неподобающем наряде?

Несчастный шериф старался не смотреть Джебу в глаза.

— Видя, что вся ее одежда уничтожена, я принес мисс Кейт платье моей жены, однако ваша дочь наотрез отказалась надевать его. Она хочет, чтобы судья увидел результат действий миссис Эберхард в отношении нее и других учениц…

— Какого черта! — Джеб подскочил к Кейт. Его глаза горели решимостью. — Дочка, или ты сейчас же оденешься, или тебя отхлещут прямо при мне.

Кейт, с некоторым изумлением наблюдавшая за беседой, встала и оказалась лицом к лицу с человеком, который постоянно пытался воспитывать ее. Несмотря на его грозный вид, она всего лишь медленно выпустила клуб дыма и не спеша протянула:

— Привет, па.

Лицо Джеба сделалось пунцовым, ноздри его раздувались, грудь тяжело вздымалась.

— Вынь изо рта эту чертову сигару, а не то я заколочу ее тебе в глотку! Даже сама мысль о том, что ты, моя дочь, играешь в карты, куришь и показываешь свой товар, точно дешевая шлюха, приводит меня в ярость!

— Как скажешь, папочка. — Кейт бросила на пол окурок и растерла его туфлей. Ее лицо оставалось бесстрастным, хотя резкие слова отца не могли не задеть за живое.

Джеб стремительно повернулся к шерифу:

— К кому мне обратиться, чтобы вытащить отсюда девчонку?

Пожевав ус и переступив с ноги на ногу, шериф неохотно выдавил:

— Ну… Вы можете в суде поговорить с судьей Гамильтоном. Однако вам следует знать, сэр, что миссис Эберхард вне себя из-за сгоревшего дома…

— Как и всякий, у кого от жилища остались одни головешки, — оборвал его Джеб, бросая на Кейт пренебрежительный взгляд. — Полагаю, мне придется выплатить несчастной женщине полную стоимость…

Кейт, сверкая глазами и размахивая кулаками, подалась вперед:

— Папа, не смей давать этой старой ведьме ни цента, пока не услышишь мой рассказ! Джеб повернулся к дочери:

— Немедленно заткнитесь, мисс, а не то, клянусь, обратный путь в Раунд-Рок вы проделаете в джутовом мешке!

После слов отца подбородок Кейт вздернулся вверх, она молча кипела от негодования. Тем временем Джеб уже снова повернулся к шерифу, чтобы спросить, где в здании суда находится кабинет судьи Гамильтона. Спустя мгновение Джеб Мэлони стремглав покинул тюрьму.

Подойдя к конторке, шериф достал ситцевое платье, от которого Кейт отказалась несколько дней назад, и тихо сказал:

— Мисс, на вашем месте я бы надел его.

Кейт взяла платье и, сдерживая слезы, закусила губу.

— Он даже не выслушал меня. Даже не спросил. Шериф кивнул:

— Понимаю. По-моему, миссис Эберхард поступила жестоко с вами и другими ученицами. По правде говоря, в здешних краях терпеть не могут эту старую каргу. Но ваш отец очень зол сейчас. Возможно, позже…

— Нет, — с горечью прервала его Кейт. — Он никогда не слушает меня.

— Мне жаль.

Шериф смущенно отвернулся, а Кейт, моргнув, стряхнула с ресниц выступившие было слезы и покорно нарядилась в платье.

День уже близился к вечеру, когда Джеб Мэлони наконец-то сумел уговорить судью штата отпустить Кейт на его попечение и расплатился с миссис Эберхард. Небольшая группа всадников в угрюмом молчании выехала на дорогу: впереди ехал Джеб, потом Кейт, а затем двое ковбоев, Питер и Мигель.

Путь из Накогдочеса пролегал по мирной и тихой местности, однако мужчины настороженно поглядывали на окружавший их сосновый лес. Хотя «синие мундиры» по распоряжению правительства и выдворили из здешних мест жестоких команчей, банды дезертиров по-прежнему нападали на поселенцев.

Незадолго до наступления сумерек путники остановились и раскинули лагерь на поляне рядом с небольшой, но стремительной речкой. Работники задали корм лошадям, разожгли костер и подогрели несколько банок с тушенкой. Джеб тем временем не спускал глаз с Кейт. С тех пор как отец вытащил дочь из тюрьмы, они и словом не обмолвились, лишь обменивались испепеляющими взорами, выдававшими их взаимную непримиримую вражду.

Тушенка всем пришлась по вкусу, а кукурузная лепешка, испеченная на огне Мигелем, оказалась выше всяких похвал. Ужин они завершили крепким кофе. После трапезы Кейт под надзором Мигеля послушно отправилась к ручью мыть посуду, надеясь своей хозяйственностью смягчить отца. По ее возвращении к костру работники пошли на ночь поить лошадей, оставив хозяина наедине с дочерью.

Сидя на валуне, Кейт насухо протерла последнюю жестяную кружку полотенцем. Целительный ночной воздух благоухал и полнился успокаивающими звуками. Здесь, как и над всем Техасом, раскинулось широкое черное небо, усеянное несметным множеством поблескивающих звезд. Однако для Кейт, казалось, чудес природы не существовало: она исподтишка наблюдала за Джебом, который, вглядываясь в языки пламени, нервно курил сигару. Кейт по-прежнему терзалась тем, что отец не захотел выслушать ее. Неужели к этому человеку вообще нельзя подступиться?

Наконец, поступившись самолюбием, она решила попытаться в последний раз объясниться с ним.

— Папа, почему ты не желаешь выслушать меня? Бросив сигару в огонь, Джеб поднял на нее глаза.

— Потому что твоему поступку нет оправдания. Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось заплатить немке, чтобы заставить ее взять обратно свои обвинения?! Да эта старуха на те деньги, что выжала из меня, выстроит с десяток новеньких домов! Мне ни за что не забыть, как она. беря отступное, самодовольно ухмылялась, считая, что объегорила какого-то простофилю.

— Тебе не следовало давать ей ни пенни! — гневно воскликнула Кейт и всплеснула руками. — Она жестоко с нами обращалась, била и…

— И в таком случае я снимаю перед ней шляпу. Больше мне сказать нечего, хотя, по всей видимости, ей не удалось вбить в твою голову и крупицу разума!

— О, и зачем только я разговариваю с тобой! — вскричала Кейт. — Ты ведь никогда не слушаешь меня!