Всегда нокаут - Скайла Мади

понять, что у нас было. Одна ночь, один ужин, чтобы выбраться из этой асексуальной рутины и придумать план, как нам никогда не попадать в неё вновь. Мне всё равно, придётся ли нам составлять расписание или перекусывать на скорую руку по дороге на работу или между клиентами. Мы найдём себя, если притворимся, что не знаем друг друга. Я знаю, что это рискованно, но какой день может быть лучше, чем День святого Валентина, для того, чтобы попробовать что-то настолько рискованное?

Моё сердце сжимается от волнения, и тошнота подступает к горлу, когда я думаю о том, чтобы рассказать Сету о наших планах. Ему это не понравится, но когда у него будет лучший секс в его жизни, он изменит своё мнение. Гарантирую. Кто знает, может быть мы сможем сделать это ежегодной изюминкой, и в следующем году мне не придётся так напрягаться, когда дело дойдёт до придумывания подарков. Это подарок, который дарит сам себя.

Прежде чем я поговорю об этом с Сетом, мне нужно нанять няню. На всех других наших «особых» мероприятиях присутствовала Хлоя. На нашей годовщине она была с нами каждую секунду. Мне нравилось, что она была рядом, а её милое личико было запечатлено на всех фотографиях, но я не хочу, чтобы она принимала участие в этом Дне святого Валентина. Как бы эгоистично это ни звучало, но я хочу, чтобы один день и одно это событие было только для нас с Сетом. Только один раз. Чувство вины из-за мысли о нежелании видеть Хлою рядом причиняет боль, но это же здорово — побыть только вдвоём, верно?

В своём списке контактов я выбираю «Мама» и нажимаю кнопку вызова. Едва раздаётся первый гудок, как она отвечает.

— Алло? — спрашивает она приглушённым шёпотом.

— Мама? Всё в порядке?

Я слышу лёгкий щелчок двери на заднем плане.

— Всё в порядке, — говорит она, повышая голос. — Я только что уложила Хлою вздремнуть. — Я улыбаюсь при этой мысли. Мне нравится, когда Хлоя спит.

— Как она?

— Живенько. У этой девочки энергии хватит на несколько дней.

Я закатываю глаза.

— Если бы ты перестала подсовывать ей шоколадное печенье, она бы не была такой возбуждённой. Я тебе уже миллион раз говорила.

Мама усмехается.

— И я тебя услышала. Это всего лишь одно шоколадное печенье. В любом случае я знаю, что как мать ты переживаешь, когда оставляешь своего ребёнка на попечение кого-то другого, но в этих проверочных звонках действительно нет необходимости, Оливия. Я вырастила двоих детей, и у вас с братом всё было хорошо.

Я провожу пальцами по своим распущенным волосам, убирая их с лица.

— Я знаю. Я звоню не для того, чтобы проверить тебя. Я хочу попросить тебя об одолжении… Подожди… Кстати о моем брате. Как поживает Чейз?

— Ему немного трудно. Его взводу поручено охранять небольшой городок в зоне повышенного риска. Мы не сможем связаться с ним в течение трёх месяцев.

О нет. Я тут переживаю из-за Дня святого Валентина, а мой брат где-то на Ближнем Востоке рискует своей жизнью. Едва ли это кажется стрессом, когда об этом говорят таким образом.

— Но с ним же всё будет хорошо, правда?

Мама тут же включается в разговор, заверяя меня, что всё будет хорошо.

— Конечно. Его командир предположил, что успех операции составляет девяносто восемь процентов. Если они всё сделают правильно, то всё будет в порядке.

Услышав о таком высоком проценте, я немного успокоилась. Я знаю своего брата. Он умён и никогда не подвергнет свою жизнь опасности… Если только это не касается девушки. Он безнадёжен, когда дело касается женщин, даже безрассуден. Интересно, сколько женщин в этом городе вообще говорят по-английски. Но я знаю своего брата. Говорят они по-английски или нет, ему нравятся экзотические черты лица. Особенно черты лица женщин с Ближнего Востока.

— О каком одолжении ты хотела попросить?

Отгоняя от себя мысли о том, как богатый магнат с Ближнего Востока обезглавливает моего брата за то, что он переспал с его женой, я спрашиваю её:

— Ты не могла бы присмотреть за Хлоей ночью в День святого Валентина? У меня есть планы для нас с Сетом и…

— Да, Оливия, я присмотрю за Хлоей, остановись. Я не хочу этого слышать.

Я почти чувствую, как она вздрагивает, и сдерживаю улыбку. Мама может расслабиться. Я не собираюсь описывать все различные позы, в которых я хотела бы оказаться с Сетом. Это не только поставило бы нас обоих в неловкое положение, но отняло бы у меня остаток дня.

— Спасибо, мам. Я действительно ценю это.

Я не знаю, как долго мы ещё разговаривали после этого. Как только она подтвердила, что присмотрит за Хлоей, я начала лихорадочно думать о разных платьях, одно из которых могла бы надеть, и о ресторанах, один из которых мы могли бы выбрать. Я хочу что-нибудь стильное, но в то же время простое. Место, куда я могла бы надеть великолепное платье и при этом не выглядеть неуместно.

— Я могла бы что-нибудь испечь… — говорит мама, отвлекая меня от моих собственных мыслей.

На этом я прощаюсь и вешаю трубку. Как только я кладу телефон на стол, внутри у меня всё напряжение превращается в нетерпеливое возбуждение. Я вскакиваю со стула и бросаюсь к двери. Я должна сказать Сету, что у нас появились планы, прежде чем он остановит свой выбор на пицце и плохом боевике. Как только идея пиццы засядет у него в голове, избавиться от неё будет практически невозможно.

Я мчусь вниз по лестнице, а оказавшись на первом этаже замедляю шаг, переходя на быструю, но осторожную ходьбу. Я пересекаю первый этаж в рекордно короткие сроки, улыбаясь мимо проходящим людям чуть шире, чем обычно. Дойдя до двери второго тренажерного зала, я стучу один раз, прежде чем распахнуть её. Обычно я никогда не вламываюсь в тренировочный зал, если там затемнены окна, но когда внутри Джексон, весь спортивный этикет вылетает в трубу.

— Привет, Олив, — кричит Джексон.

Я закатываю глаза, когда он подтягивается до тех пор, пока его подбородок не касается толстой чёрной перекладины. Затем он снова опускается. Может быть, он и на самом деле встречается с Селеной, но это не делает его меньшим придурком. Сломанный или нет, но этот мудак должен разобраться в своём дерьме.

Его обнажённое и покрытое татуировками тело блестит от пота, но, как бы мне это ни было ненавистно, я должна отдать должное этому парню. Хотя раньше он был подтянутым и