Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева

этого живое лицо гориллы закаменело.

– Погодин, ты не жилец, – процедил он и окинул комнату яростным взглядом: – Теперь у тебя такие проблемы будут, не разгребешь.

– Ой, иди отсюда, не пугай, – махнул Андрей рукой, – телок иди своих пугай, что шубу новую не купишь.

– Мы слов на ветер не бросаем. Тебе одолжение сделали, что предложили мирный договор. Но ты, видимо, не умеешь принимать такие подарки судьбы. Теперь все по-другому будет.

Погодин распахнул дверь и мотнул головой:

– Выметайся. Пока я охрану не вызвал.

«Обезьяна» бросил на Севу опасный взгляд и покинул комнату.

Севка тут же взвился:

– Андрей, ты спятил! У нас будут неприятности!

– Хватит орать, голова болит, – скривился Погодин и уселся на диван.

– Мне проблемы не нужны, я еще жить хочу! Ты в своем уме?! – продолжал вопить компаньон.

– Ты даже не знаешь, от кого он. Большие люди, большие люди…

– Именно! Достаточно могущественные, чтобы стереть тебя и меня в порошок! – Сева обессилел орать, упал на диван и в отчаянии принялся ерошить свои темные волосы. – От Рыся, например…

– Рысю это зачем? – не поверил Погодин. – У него такие обороты, нахера ему этот притон.

– Я удивляюсь твоему спокойствию. Я вообще удивляюсь, как мы еще живы. Понятно, что ты везунчик, но не до такой же степени.

Погодин нервно вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Прикрыл глаза и вслушался в спокойную медитативную музыку, доносившуюся из динамиков. Это его немного расслабило. Расслабило бы больше, не долби ему Сева мозг, как упоротый дятел.

– Ты не понимаешь всю серьезность ситуации.

– Я все прекрасно понимаю, – проворчал Погодин, не открывая глаз.

– Тогда какого хера ты так себя ведешь? И потом… – заговорил он другим тоном. – Это же такие деньги. Огромные. Мы можем хорошо заработать.

– Тебя потом на кол посадят за эти деньги. Ты идиот, что ли? По-моему, у нас и так дела идут неплохо.

– А могли бы быть лучше. Намного лучше. Меня задолбало задницы лизать, все время обо всем договариваться.

– Ну, тут уж извини, я ничем не могу помочь, у каждого в жизни свое призвание. Задницы чинушей лизать у тебя лучше всего получается.

Лица Севы Андрей не видел, но по сиплому дыханию понял, что тот разъярился не на шутку. Решение было принято за долю секунды, хотя зрело давно. От Севы надо избавляться. Если так дальше пойдет, он превратит его вполне легальное заведение в филиал наркоторговли, а этого Погодин не мог допустить.

– Не устраивает мое решение, я тебя не держу.

– У меня есть доля в этом бизнесе, хоть и небольшая, но есть, если ты забыл, – напомнил Всеволод.

Андрей пружинисто поднялся с места и на минуту исчез в кабинете. Вернулся он, держа две пачки новеньких упакованных банкнот.

– Вот тебе твоя доля, – бросил деньги на стеклянный столик.

Всеволод задумчиво посмотрел на деньги. На такой ход событий он не рассчитывал.

– Это три года назад я вложил миллион… – начал он.

– Забирай и вали отсюда, а то я не знаю, сколько ты мимо кассы протянул, – отрезал Погодин.

– Ладно, – Сева упрямо поджал губы и сгреб деньги, – теперь сам со всем разбирайся, я тут больше не работаю.

Погодин вздохнул и снова прикрыл глаза, свободно расположившись на синем бархатном диване. Послушался стук каблуков. Он усилился и затих прямо за дверью.

– Входи, Маша, – сказал Погодин еще до того, как администратор постучалась.

– Извините, телефон не умолкал, не могла оторваться, – объяснила она свое промедление и поставила на столик серебряный поднос со стаканом апельсинового сока.

– Правильно. Нельзя отрываться, когда клиент сам плывет в руки. Остальное подождет.

– Конечно, – бодро согласилась она и спросила: – Что-нибудь еще?

– Нет. А, слушай. Таблетку от головы принеси.

– Хорошо, – кивнула девушка и вышла.

Стук каблуков по мраморному полу сначала удалился, затих, потом стал звонче – Маша возвращалась.

– Прикажи охране Севу не пускать, – предупредил Погодин, заглатывая таблетку. – Особенно если меня нет на месте.

– Хо… хорошо, – растерянно кивнула она.

– У нас все нормально?

– Все отлично. Каждый час расписан…

– Я имею в виду на случай нежданных гостей.

– Наверное, – неуверенно ответила Мария, и это означало: «Да хрен его знает».

– Ладно, иди, – отпустил ее Андрей, допивая ледяной сок и мирясь с мыслью, что теперь ему самому придется засесть за бумаги, разбираясь с финансовой отчетностью.

Погодин провозился с документами до позднего вечера. Встал из-за стола, когда почувствовал жутчайший голод и цифры поплыли перед глазами.

Машка была на месте. Глядя в маленькое зеркало, она красила губы светлой помадой. Из туго затянутого на затылке рыжего хвоста не выпало ни прядки.

– Я домой, – бросил он, проходя мимо стойки.

– Доброго вечера, – улыбнулась она.

Погодин нахмурился. Вечер. Ужин. Дольчегабана.

Он снова почувствовал острое и иррациональное желание позвонить ей и услышать ее голос.

Все, что связано с этой девицей, было для него иррационально. Бестолковое знакомство. Пустые разговоры. Но сильнейшее желание все это продолжить.

Подобных чувств Погодин не испытывал очень давно.

В это время машин на улицах было уже меньше. Отъехав от жилого комплекса, в котором располагался его СПА-салон, Андрей влился в скудный трафик и почти сразу же заметил фары стремительно приближающегося сзади автомобиля. Он прибавил скорость и свернул на другую магистраль. Ошибки быть не могло: черный джип не отставал, его мощные ксеноновые фары били прямо в зеркало заднего вида.

Погодин снова прибавил скорость и перестроился в левый ряд. Джип сделал то же самое.

– Твою мать, – выругался Андрей и притормозил на светофоре.

Наконец появился зеленый сигнал. Погодин рванул через перекресток, вывернул вправо, объехал несколько машин и снова втиснулся в свою полосу. Черный джип потерялся в потоке машин, но когда Андрей подъезжал к своему дому, то снова заметил приближающиеся сзади фары.

Заглушив мотор, он помедлил, отстегнул ремень безопасности и вышел. Сзади мягко хлопнули дверцы машины, и раздался звук шагов. По спине Погодина пробежал холодок, тело напряглось, но в ту же секунду ночную тишину пронзили сдавленные стоны и звуки падающих тел. Андрей обернулся и облегченно выдохнул. Горилла и его дружок лежали на земле и не двигались.

–