Дочь игрока - Рут Оуэн

Он тихонько рассмеялся, и Сабрина почувствовала, как у нее от этого смеха зашевелились волосы на затылке.

– Почему же неприятном? Нет, совсем не обязательно неприятном.

Теперь Альберт подошел настолько близко, что Рина почувствовала запах спиртного и увидела неестественный блеск его глаз. Он окинул взглядом ее тонкую ночную сорочку, и Рина почувствовала такое отвращение к этому человеку, какого прежде ни разу не ощущала. И снова вернулся страх, который она на время подавила.

– Альберт… Альберт, это глупо, – тихо проговорила девушка. – Я хочу, чтобы ты сейчас же повернулся и вышел из этой комнаты. Сделай одолжение.

– Одолжение, вот как? – Он презрительно усмехнулся, и его жутковатый смех заставил Рину вздрогнуть. – Я сделаю тебе одолжение, дорогая. Останешься довольной.

Девушка в испуге отступила.

– Перестань! Я закричу…

Его длинные руки обвили Рину, точно змеи, и он привлек ее к себе. Она раскрыла рот, пытаясь закричать, но его влажные губы заглушили ее крик, и девушке показалось, что она почувствовала вкус спиртного.

Рину никогда раньше никто не целовал, и она не раз представляла, как это могло бы происходить, – ей казалось, что поцелуй должен быть сладостным и немного бодрящим. Но этот поцелуй был мерзким, слюнявым, отвратительным – она думала, что ее вот-вот вырвет. Рина вырвалась из объятий Альберта и попятилась. Наткнувшись на спинку кровати, она ухватилась за нее, чтобы не упасть.

– Ладно, ты уже повеселился. Теперь убирайся.

– О нет, Сабрина. Веселье только начинается.

Она снова попыталась закричать, и снова Альберт ее опередил. Протянув руку, он сжал ее грудь, сжал с такой силой, что девушка едва не задохнулась от боли. Ее охватил гнев. Однако страх при этом не уходил. Рина почти ничего не знала об интимных отношениях между мужчинами и женщинами, она лишь смутно догадывалась о том, что происходит между ними в минуты близости. И теперь она с ужасом смотрела на Альберта – он казался ей совсем другим, совершенно незнакомым человеком.

– Прошу тебя, не делай этого. Не надо…

Он толкнул ее на кровать и придавил всем своим весом. Рина тихонько вскрикнула – и задохнулась. Собравшись с силами, она попыталась вывернуться, но Альберт был сильнее. Его руки шарили по телу Рины, его жирные пальцы щипали и тискали ее груди. В который уже раз девушка попыталась закричать, но он снова впился поцелуем в ее губы. Она содрогнулась от отвращения, почувствовав у себя во рту его мерзкий язык. Казалось, этот поцелуй будет длиться вечно. Наконец Альберт отстранился, но тут же зажал ей рот ладонью. Рина отчаянно боролась, пытаясь укусить его, но сводный брат ловко уклонялся.

«Он и раньше насиловал женщин, Господи милосердный, он делал это раньше…» – ужасалась Сабрина.

И тут Альберт задрал ей сорочку и положил ладонь на ее обнаженные ягодицы.

– Вот так сюрприз, – пробормотал он со смехом. – На вид – ничего особенного, а задница – как у шикарной шлюхи. Вот так скачка будет…

Чуть приподнявшись, он улегся на нее, снова вдавив в кровать. Сабрина почувствовала, как отвердела его плоть, и попыталась свести ноги вместе, но у нее ничего не получилось… Альберт коленом вынудил ее еще шире их раздвинуть.

– Не бойся, – ухмыльнулся он, – будет немного больно, но потом тебе понравится.

В окошко заглянула луна, осветившая Альберта, и Рина, увидев, что он расстегивает штаны, едва не задохнулась от ненависти. Долгие годы девушка страдала от обид и оскорблений, которые наносили ей Альберт и его мать. Но сейчас Сабрина поняла: если это случится, то боль останется с ней до конца жизни. Она решила бороться. Она обязана была бороться…

Подавив страх, собравшись с духом, Рина посмотрела на сводного брата, изобразив нечто, напоминающее улыбку. С талантом подлинной актрисы она тихонько застонала и проговорила в ладонь сводного брата:

– Альберт… Ох, Альберт…

Тот удивился столь неожиданной перемене. Потом вдруг расплылся в самодовольной улыбке:

– Понравилось то, что ты увидела, да? Все вы одинаковые. Всем вам хочется…

В следующее мгновение колено Рины врезалось ему в промежность.

– Мерзкая шлюха! – заорал Альберт и застонал от боли. – Ты мне за это ответишь!..

Сабрина схватила с ночного столика подсвечник, размахнулась и опустила его на голову насильника.

Альберт вскрикнул – и тотчас же обмяк. Выбравшись из-под лежавшей на ней туши, Рина попятилась к двери, Опасаясь, что сводный брат снова на нее набросится, девушка держала подсвечник наготове. Но Альберт лежал неподвижно. Не сводя с него глаз, Рина тыльной стороной ладони вытерла распухшие губы – ей казалось, что она все еще ощущает вкус спиртного.

– Это тебе за все, что я от тебя вытерпела, – пробормотала она. – И за Китти.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвалась вдова Мерфи, державшая высоко над головой лампу. Сабрина невольно зажмурилась – яркий свет ослепил ее. Раскрыв глаза, она увидела, что на мачехе все еще черный капор и траурное платье, а не ночная сорочка и халат. Девушка брезгливо поморщилась. «Она еще не ложилась… Наверное, ждала, когда сын явится к ней с отчетом…»

– Альберт! – Женщина бросилась к сыну, неподвижно лежавшему на кровати. – Господи, что случилось?

– Он получил то, что заслужил. Альберт хотел взять меня силой… Впрочем, полагаю, вам это известно…

– Ты испорченная, злая девчонка!

– Злая?! – воскликнула Сабрина. – Это он злой. Он пытался меня изнасиловать!

– Ты думаешь, это имеет значение? После того, что ты сделала…

– А что я сделала?

Вдова отступила в сторону, и теперь Сабрина увидела Альберта при свете лампы. Увидела его бледное лицо и алую струйку крови, стекающую по лбу.

– Ты его убила, – прошипела мачеха. – Ты убила моего дорогого мальчика!

Мрачная зимняя ночь сменилась сверкающим рассветом. Лучи солнца озарили небо, позолотили квадраты крыш и стены домов. Запели крапивники и скворцы, приветствовавшие рассвет, и зацокали копыта лошадей – по булыжным мостовым покатились фургоны со льдом и тележки молочников. Лучи утреннего солнца вливались в окна домой, и люди радостно улыбались. Но девушка, жившая в комнатке под самой крышей, не радовалась рассвету – сердце ее сжималось в смертной тоске.

«Ты убила моего дорогого мальчика», – снова и снова звучали в ушах Сабрины слова мачехи. Однако вдова ошибалась: Альберт был жив, когда двое жильцов вынесли его из комнаты на чердаке. Впрочем, это было несколько часов назад… А жив ли он сейчас? Сабрина этого не знала. Она хотела спуститься вниз, даже надела темное шерстяное платье, но вдова ясно дала понять, что отныне и близко не подпустит ее к своему дорогому сыночку. «Ты бесстыжая потаскуха. И если он умрет, то ты ответишь за его смерть!»