Правила философа Якова - Павел Гельман

Яков. – Вы сами всему научитесь, если любите читать и у вас есть хоть чуточку мозгов. Если же вы идете путем сердца, то наставник нужен. Потому что сердце хрупкое и пугливое и кто-то должен его защищать, в том числе и от вас самих. И потом, сердцу нужен отклик, чтобы идти дальше. Уму же это не обязательно».

После недели скандалов и упреков философ Яков сказал философу Марфе, что хочет расстаться. «Но ты же любишь меня, Яша!» – жалобно сказала Марфа. «Идеальная любовь – это когда ты хочешь, чтобы твоему любимому было хорошо, – объяснил Яков. – Но тут есть противоречие. Чтобы постичь, что для любимого будет хорошо, надо его понять, разобраться в его истинных потребностях. И тут докапываешься до такого человеческого дерьма, что вся любовь проходит. Чтобы сохранить любовь, нужно любить не реального человека, а вымышленный образ. Согласна ли ты, Марфа, чтобы я любил не тебя, а твой вымышленный образ?» «Согласна, если ты выдумаешь не только меня, но и себя, – сказала Марфа. – Чтобы выдуманный тобой Яков любил выдуманную тобой Марфу». Таким образом эти два незаурядных философа искали возможность мирного сосуществования.

Философу Якову приснилось, что он умер и предстал перед Создателем. Создатель смотрел на Якова с некоторым удивлением, словно не вполне понимая, что эта душа тут делает. «В рай?» – кротко намекнул Яков. «Почему?» – удивился Создатель. «Я страдал», – скромно объяснил Яков. «Это я страдал, – сказал Создатель. – Ты просто кусок мяса, ты не можешь страдать. Страдал внутри тебя я». «А кто ж у вас тогда в рай попадает?» – нагло поинтересовался Яков. «У нас нет такой опции, – сказал Создатель. – Вечное наслаждение невозможно по определению. Только то, что, конечно, может доставлять нам удовольствие. Страдание же возможно без конца». Яков внутренне содрогнулся. «Ну вот, – сказал Яков, – я же доставил вам конечное удовольствие, пока был жив. Так ответьте мне тем же. Что для вас пара тысяч лет?..» «Философ, что ли? – уточнил Создатель – Сразу видно… Философы обожают торговаться. Ну уговорил. Иди, наслаждайся – в рай твой…»

И тут Яков проснулся…

Философ Яков как-то сказал на лекции: «Если Бога нет, то все, что нам остается, это мнение других людей о нас. Но это ужасно. Правда, есть еще наше собственное мнение о себе, но, как говорил мой учитель, мы думаем о себе то, что думают о нас другие. Единственный выход – не нуждаться во мнении о себе. Ни в своем, ни в чужом. Но разве это возможно?»

Потом Яков думал три дня и на следующей лекции сказал:

«Это возможно. Но только если знать один секрет: вы должны все время разговаривать сами с собой. Тогда вам не нужно мнение о себе. Когда вы говорите сами с собой, у вас нет времени на мнение – вам нужно думать, что отвечать самому себе…»

«Если не следовать своему тщеславию, то чему следовать?» – спросил философа Якова юноша. «Пожалуйста, – ответил Яков. – Следуйте своему тщеславию. Это даст отличные результаты. Но только об одном умоляю: когда вы думаете, то думайте только для себя одного».

Философа Якова спросили, как он относится к восточным единоборствам. «Это враждебная мне стихия, – сказал Яков. – Они требуют, чтобы в каждую минуту жизни ваши мозги были предельно сконцентрированы, ясны и четки. А я обожаю мусор в голове. Если не будет мусора в голове, как я узнаю, что я думаю на самом деле?»

Философу Якову приснился Лев Толстой, и у них состоялся короткий диалог. «Добро, сделанное ради награды, не является добром», – недовольно сказал Лев Толстой. «Вы сделали добро слишком недоступным, – сказал ему Яков. – Не оттого ли его так мало?» «Нужен нравственный идеал», – строго сказал Лев Толстой. «Когда стремишься к недостижимому, то получается непредсказуемое», – отметил Яков. «И пусть, – сказал Лев Толстой. – И пусть…» И закрыл глаза от огорчения.

Один пятидесятилетний мужчина спросил философа Якова, как перестать страдать из-за того, что начинаешь стареть. «Вспомните себя в возрасте восьми лет, – посоветовал ему Яков, – а потом пересадите себя, восьмилетнего, в тело и в жизнь пятидесятилетнего. Для восьмилетнего – это огромное приключение. Дети мечтают стать взрослыми, вот и подарите себе, маленькому, такой аттракцион. И тогда вы перестанете страдать, а будете воспринимать свое старение с восторгом. Вы перестанете говорить: “Какой ужас!” Вы будете восклицать: “Как круто!”»

Философ Яков нанял PR-менеджера, чтобы наконец стать известным. Яков объяснил менеджеру: «Слава – это когда за твоей спиной обсуждают, почему ты промолчал о том-то или о том-то».

Философ Яков, ознакомившись с новостями, записал в блокнотике: «Чем длиннее у вас хвост, тем легче его прищемить. Быть человеком – это быть в безопасности».

«Вы согласны с тем, что искусство должно бороться с буржуазностью?» – спросил философа Якова художник. «Сначала подумайте, с чем придется бороться искусству после того, как оно покончит с буржуазностью, – посоветовал ему Яков. – Если ответ вас не напугает, то боритесь».

«Мыслить – это значит проваливаться в щель», – любил повторять философ Яков начинающим философам.

«Яков, пора остепениться! Ты должен задуматься о будущем!» – воззвала к философу Якову его двоюродная сестра из Казани. «У меня с будущим договор, – сказал Яков. – Оно не заботится обо мне, я не забочусь о нем».

Философа Якова попросили сделать прогноз. «Когда люди ждут апокалипсиса, – сказал Яков, – то это говорит не об их трезвой оценке реальности, а об их оценке своего жизненного пути. Те, кто ждет апокалипсиса, в глубине души считают, что лучшего они не заслуживают и требуют справедливого конца».

«Вы не хотели бы стать новым Ганди?» – спросил философа Якова учитель на пенсии. «Я не смогу стать Ганди, – ответил Яков. – Я не верю в моих добрых индийцев».

«Проблема не в том, что вы не правы, а в том, что вы не правы в чем-то большем», – сказал философ Яков полицейскому, который оштрафовал его за переход улицы на красный свет.

«Яков, как вам удалось стать самым неизвестным философом страны? Что вы для этого сделали?» – спросила философа Якова его психотерапевт. «Я построил модель общества и нашел